АМЕРИКАНСКИЙ ЛОХОТРОН. Часть 2
Аферисты из «Goldman Sachs»: от финансовых пирамид времён Великой американской депрессии до спекуляций на теме «глобального потепления»
«Во главе фонда, на который возлагались функции по управлению 700-миллиардными бюджетными средствами, Генри Полсон поставил до сей поры никому не известного 35-летнего банкира Нила Кашкари (Neel Kashkari). Единственное, что было известно про Кашкари, так это то, что он – ну, конечно, конечно! – ранее работал в “Goldman Sachs”».
Как и было обещано, сегодня мы публикуем окончание статьи Мэтта Тэйби (Matt Taibbi) – американского писателя и политического обозревателя популярного журнала «Rolling Stone», опубликованной этим летом в одном из последних номеров издания (№№ 1082-1083).
ЭПИЗОД № 3: ВЗБЕСИВШАЯСЯ ИПОТЕКА
Проследить ту роль, которую банк «Goldman Sachs» сыграл в глобальном несчастье под названием «финансовый пузырь на рынке недвижимости», весьма нетрудно. В этой истории повторился уже известный трюк с намеренным понижением стандартов, которые устанавливало на этом рынке государство. На этот раз, как вы понимаете, занижены были не стандарты IPO, а – ипотеки.
Как обстояли дела на этом рынке раньше? Логика была вполне понятной и разумной. От клиента, желающего получить ипотечный кредит, ипотечные дилеры в течение многих десятилетий требовали минимум 10 % предоплаты, хорошего кредитного рейтинга и наличия у клиента стабильного дохода. На заре третьего тысячелетия от Рождества Христова всю эту «чушь» выкинули в форточку, а ипотечные кредиты стали выдавать, образно говоря, при предъявлении любым желающим пяти «баксов» и батончика шоколадки «Сникерс».
Ясное дело, что без участия инвестиционных банков это было бы невозможно. Именно «Goldman Sachs» и гоп-компания придумали, как обертывать это дерьмо, которые они называли «ипотечными кредитами», в красочные, яркие обёртки и продавать их страховым компаниям и пенсионным фондам. Никогда раньше в истории США не создавались в массовых масштабах столь «токсичные» долги! В старые добрые времена банки не желали ставить на баланс выданные наркоманам кредиты, прекрасно зная, что их возврата придётся ждать долго и безуспешно. Другими словами, вы никогда бы не выдали этот кредит, если б не продали его тому, кто не знает истинного качества заёмщика.
Чтобы закамуфлировать истинное качество продукта, который продавал «Goldman Sachs», использовались два метода.
Во-первых, сотни ипотечных кредитов группировались в инструменты под названием CDO (Collateralized Debt Obligations, так называемые облигации, обеспеченные долговыми обязательствами – Consp.). Эти ценные бумаги продавались инвесторам с лукавой оговоркой: дескать, даже если в пакете и попадутся некачественные кредиты, то качественные их уравновесят, и особого риска не будет. Нет спора, в целом CDO, как разновидность ценных бумаг, вполне надёжны. Но в нашем случае откровенно не возвратные, «токсичные» кредиты были ловким движением руки превращены в супернадёжные инвестиции класса ААА.
Во-вторых, чтобы обезопасить собственные ставки, «Goldman Sachs» привлекал страховые компании (типа «AIG») для страховки этих «ценных бумаг» с помощью свопов – CDS. По сути, свопы являлись своего рода азартной лотереей между «Goldman Sachs» и «AIG»: банк ставил на то, что заёмщики не заплатят, а страховая компания – на то, что всё будет в порядке.
КОММЕНТАРИЙ
Credit default swap (CDS) – кредитный дефолтный своп. Как сообщает «Википедия», своп представляет собой кредитный дериватив (или – соглашение), согласно которому покупатель делает разовые или регулярные взносы (уплачивает премию) продавцу, который берёт на себя обязательство погасить выданный покупателем кредит третьей стороне в случае невозможности погашения кредита должником (дефолт третьей стороны). Покупатель получает ценную бумагу – своего рода страховку выданного ранее кредита (или купленного долгового обязательства). В случае дефолта покупатель передаст продавцу долговые бумаги (кредитный договор, облигации, векселя), а в обмен получит от продавца сумму долга плюс – все оставшиеся до даты погашения проценты.
Покупателем обычно является банк, который сам берёт кредиты для своих операций. В обеспечение своих кредитов (или иных обязательств) он теперь может предложить гарантию уплаты в форме ранее приобретённого дефолтного свопа. Это резко понижает необходимость требовать дополнительные формы гарантий: например, в форме залога.
В течение последних лет кредитные дефолтные свопы стали популярны в США по мере взрывного роста кредитных рисков. Так как этот финансовый инструмент не контролируется ни биржами, ни государственными структурами, и по сей день нет точных сведений про объём оборота кредитных дефолтных свопов. Считается, что на конец второго квартала 2008 года этот рынок составлял $ 15,5 триллиона в США и около $ 60 триллионов в мире. Центром торговли стал Лондон. При этом валовой внутренний продукт Соединённых Штатов в 2007 году равнялся $ 13,8 триллиона, а ВВП всего мира – порядка $ 55 триллионов.
Всё это делает систему дефолтных свопов привлекательной для спекулятивных операций, но не очень устойчивой при экономическом кризисе. Нужно учитывать, что около 30 % всех дефолтных свопов продали хедж-фонды, которые вырученные от продажи средства часто направляют на фондовый рынок. Падение фондового рынка приводит к уменьшению активов хедж-фондов. И если в этой ситуации к ним начнут массово обращаться за выплатами по дефолтным обязательствам, активов фондов может не хватить. Из-за мирового финансового кризиса 2008 года ожидается волна корпоративных банкротств, что вынудит покупателей дефолтных свопов попытаться получить сотни миллиардов долларов от своих контрагентов (страховщиков). Для осуществления выплат страховщики будут вынуждены распродавать свои активы. Это может ещё более осложнить финансовый кризис.
А история свопов, фактически, началась в декабре 1997 года, когда сотрудники банка «JP Morgan» скомпоновали 300 разноплановых кредитов, предоставленных банком «голубым фишкам» фондового рынка («Ford», «Wal-Mart», «IBM» и т. п.) на общую сумму в $ 9,7 миллиарда. Самые рискованные кредиты банк выделил отдельно и использовал их в качестве объекта страхования через дефолтный своп. По сути, было объявлено, что банк «JP Morgan» будет регулярно платить премию тому, кто возьмёт на себя риск в случае невозврата по этим кредитам. Учитывая, что речь шла о лидерах фондового рынка, никому не могло прийти в голову, что «IBM» или «Ford» могут обанкротиться или отказаться выполнять свои долговые обязательства. Нашлось довольно много желающих принять на себя подобный «риск», то есть выступить гарантом оплаты. У банка появились дополнительные расходы на премию, но при этом он высвободил из резервного фонда сотни миллионов долларов, которые были направлены в оборот и принесли дополнительный доход.
В 2000 году через дефолтные свопы гарантировалось кредитов на $ 100 миллиардов долларов. В 2004 году рынок дефолтных свопов гарантировал уже свыше $ 6 триллионов долларов, а ещё через год – $ 10 триллионов (что в сумме составляло больше, чем стоили все акции, котировавшиеся на Нью-Йоркской фондовой бирже).
Качественный скачок объёма был связан со включением в рынок всей совокупности ипотечных кредитов и деривативов. Цены на недвижимость много лет только росли. Выдача гарантий под обеспечение недвижимостью не вызывала больших опасений. Дефолтные свопы продавали страховые компании, инвестиционные банки, паевые и пенсионные фонды, просто частные спекулянты. Рекордсменами стали страховая компания «AIG» (около $ 440 миллиардов гарантий) и «Lehman Brothers» ($ 700 миллиардов гарантий).
В 2007 году Чикагская товарная биржа создала регулируемую федеральным законодательством площадку для торговли дефолтными свопами. Однако, она не заработала из-за бойкота банков, которые предпочитают продолжать свою торговлю внебиржевым образом.
И всё бы хорошо, если бы не одна, причём, весьма большая проблема. Все эти хитрые выверты, по сути, представляли собой те самые опасные махинации, с которыми должны были бороться государственные надзорные органы. Деривативы типа CDO и CDS уже вызывали финансовые неприятности. К примеру, крупнейшие американские компании – «Procter&Gamble» и «Gibson Greetings» (одна из лидеров США в области производства поздравительных открыток, календарей, упаковочной тары; своё начало берёт в 1850 году, когда семья Джорджа Гибсона эмигрировала в США из Шотландии – Consp.) – несли убытки. А графство Orange County в штате Калифорния в 1994 дошло до дефолта (с населением более 3 млн. человек, входит – вместе с Лос-Анджелесом и Сан-Диего – в тройку наиболее населённых и экономически развитых графств Калифорнии – Consp.).
В том же, 1994-м, году «Government Accountability Office» (GAO, Государственный департамент по отчётности США – Consp.) выпустил официальный отчёт, в котором органам исполнительной власти было рекомендовано принять меры для жёсткого регулирования и контролирования подобного рода финансовых инструментов. В мае 1998 года глава GAO – Бруксли Борн (Brooksley Born) – направила официальное письмо в администрацию Президента США Билла Клинтона и руководителям ведущих бизнес-компаний, в котором обосновывалась необходимость для банков раскрывать информацию о сделках с деривативами и держать резервы на случай потерь.
Такого рода «заходы» для «Goldman Sachs» были своего рода «ножом в спину приватизации». «Банки откровенно разозлились – подобные ограничения им были совершенно не нужны, – говорит Майкл Гринбергер (Michael Greenberger), работавший с в одном ведомстве с Бруксли Борн. – Гринспен, Саммерс, Рубин и Левитт (Артур Левит (Arthur Levitt), на тот момент – глава SEC: Комиссии правительства США по ценным бумагам и биржам – Consp.) хотели любыми способами не допустить этого».
«Великолепная четверка» Президента Клинтона пригласила Бруксли Борн «потолковать» и попыталась на неё надавить. Но, не на ту напали! Борн, послав их куда подальше, отказалась включить задний ход и продолжила настаивать на необходимости государственного регулирования рынка деривативов. После чего в июне 1998 года глава Минфина США Роберт Рубин выступил с опровержением её инициатив, потребовав от Конгресса США лишить Комиссию по торговле фьючерсами (CFTC), которую возглавляла Борн, функций государственного контроля.
В 2000 году, в последний день своей сессии, Конгресс США принял широко известный теперь «Commodity Futures Modernization Act» (так называемый Закон об изменениях в торговле товарными фьючерсами – Consp.). Законодательная новация была засунута в качестве дополнения в середину бюджета США на следующий, 2001-й, год, объём которого составлял порядка 11 000 страниц. Причём, дополнение в бюджет внесли буквально в последнюю минуту и без особых обсуждений. Результат? Банки получили возможность делать со свопами всё, что угодно.
Но на этом история не закончилась! Страховая компания «AIG», главный оператор на рынке CDS, в 2000 году обратилась в Департамент страхования штата Нью-Йорк с вопросом: должны ли CDS регулироваться как страховки? В то время Департамент возглавлял Нил Левин (Neil Levin), некогда работавший в должности вице-президента «Goldman Sachs». Левин, принявший решение не регулировать свопы. Рука руку моет – удивляться нечему! После чего у «Goldman Sachs» руки оказались развязаны.
На пике ипотечного бума, который пришёлся на 2006 год, «Goldman Sachs» продал на $ 76,5 миллиардов ипотечных ценных бумаг. Треть из них (с качеством, мягко говоря, ниже нормального) была продана институциональным инвесторам – пенсионным фондам и страховым компаниям. И это были самые настоящие залежи дерьма, которые формально считались отличными ценными бумагами.
Возьмём, например, один из подобных проданных банком пакетов свопов – на $ 494 миллиона (GSAMP TRUST 2006-S3). Множество кредитов, которые содержались в этом «привлекательном» пакете, было взято заёмщиками, уже имевшими на тот момент кредиты. Средняя доля собственности этих заёмщиков в приобретённых ими домах составляла… 0,71 %! Более того, 58 % займов не были документально оформлены так, как того требовал закон: в них не было указано ни имён заёмщиков, ни адресов приобретённых по ипотеке домов, только почтовые индексы. Тем не менее, такие ведущие рейтинговые агентства, как «Moody?s» и «Standard & Poors?», присвоили 93 процентам выпуска инвестиционный рейтинг. Прогноз «Moody?s» был таков: наступление дефолта по ипотечным выплатам возможно не более, чем по 10 % займов. В реальности же уровень дефолтов достиг 18 % в первые 18 месяцев!
Сам «Goldman Sachs» ничем не рисковал. Банк мог брать все эти безбашенные займы от полубандитских контор (типа «Countrywide») и перепродавать их муниципалитетам и пенсионерам, всё это время делая вид, что его продукт – не третьесортный лошадиный навоз. При этом, сами они держали короткие позиции, играя против рынка ипотеки.
Хуже того, «Goldman Sachs» публично хвастался этим. «Проблемы ипотечного сектора продолжаются, – говорил в 2007 году финансовый директор Дэвид Виниар (David Viniar). – В результате мы несём убытки в наших длинных позициях. Но, тем не менее, наша стратегия – работать на коротких позициях в этом рынке, и эта стратегия себя оправдывает». Другими словами, ипотечные бумаги они продавали для лохов. Настоящие деньги ставились против этого рынка.
«Смотри, какую наглость проявляют эти штопаные гондоны! – возмущается в разговоре со мной менеджер одного хедж-фонда. – Эти твари говорят, что другие банки – просто тупые: дескать, они были лохами, раз поверили в качество того, что продавал “Goldman”, и поэтому потеряли свои деньги!».
Я спросил у менеджера: как же можно продавать своим клиентам то, против чего ты лично делаешь ставки? «А вот представь себе, дорогой ты мой человек, – можно! Фактически, это самое настоящее мошенничество, – ответил он. – Свинство, причём – неприкрытое и наглое!».
Со временем количество раздражённых инвесторов всё прибавлялось. Как и в случае с закатом дотком-бума, «Goldman Sachs» получил кучу исков. Многие из истцов обвиняли банк в сознательной продаже инвесторам некачественных ипотечных бумаг. И снова «Goldman Sachs» вышел сухим из воды, согласившись заплатить $ 60 миллионов – сумму, которую отдел долговых облигаций банка во время ипотечного бума зарабатывал… за полтора дня!
Итоги финансового пузыря на ипотечном рынке хорошо известны – это привело к коллапсу крупнейших банков Америки – «Bear Stearns», «Lehman Brothers», и страховой группы «AIG», чьи инвестиционные портфели кредитных свопов были в значительной мере заполнены страховками, которые «Goldman Sachs» и другие покупали, активно играя против ипотечных активов как таковых.
И что в итоге? Как минимум $ 13 миллиардов из средств налогоплательщиков, выданных «AIG» в ходе реализации национального плана спасения экономики, сразу ушли в «Goldman Sachs». Банк выиграл в этой ситуации дважды – первый раз он откровенно «поимел» инвесторов, которым втюхал заведомо гнилые активы, а второй раз – налогоплательщиков, которые оплатили весь этот «банкет».
А дальше… Дальше произошло то, что уже не раз происходило: когда весь мир вокруг банка рушился, «Goldman Sachs» не оставил сотрудников в обиде. В 2006 сумма зарплат на фирме подскочила до $ 16,5 миллиардов, в среднем – по $ 622 000 в год на каждую харю. Как объяснил штатный пиарщик компании, «мы тут хорошо потрудились!». Ни стыда, ни совести…
Но лучшее, конечно, – впереди. В то время, как другие финансисты судорожно ищут выход из кризисной ситуации (а то ещё хуже – садятся в тюрьму), «Goldman Sachs» удваивает ставки и практически единолично создает ещё один финансовый пузырь, запускает очередной лохотрон. Причём, сделав всё так, что о причастности к нему «Фирмы» почти никто не знает.
ЭПИЗОД № 4: 23 РУБЛЯ ЗА ЛИТР БЕНЗИНА – ГРАБЁЖ СРЕДЬ БЕЛА ДНЯ!
…В начале 2008 года финансистов слегка лихорадило. Последние четверть века Уолл-стрит постоянно был источником скандалов. Немудрено, что пришло время, когда незапятнанных тем уже не осталось. Термины «мусорные облигации», IPO, «сабпрайм» и другие – когда-то привлекательные и солидные словечки из разряда финансового сленга – теперь прочно ассоциировались у публики с мошенничеством и кидняком («кредитные свопы» и «обеспеченные долговыми обязательствами облигации» люди уже готовы были воспринимать точно так же).
Кредитные рынки явно были в кризисе. Заклинания, двигавшие экономику в бушевские годы – «Недвижимость всегда дорожает!» – оказались на поверку полным блефом. Что, конечно же, заставило дельцов с Уолл-стрита в поте лица искать что-то новенькое, что можно было бы вбросить лохам.
Но что же можно было придумать? Учитывая непереносимость публики ко всему, что ассоциировалось с так называемыми «ценными бумагами», казино на Уолл-стрите потихонечку переключилось на товарные рынки. То есть на то, что можно было потрогать: кукурузу, кофе, какао, пшеницу и, прежде всего, продукты топливной энергетики, в особенности – нефть. Сочетание снижения доллара, кредитного коллапса и краха ипотеки вызвало всеобщее стремление к «реальным товарам». Нефтяные фьючерсы выросли до небес: цена барреля нефти подскочила с $ 60 в середине 2007 года до $ 147 за баррель к лету 2008 года.
Летом, в разгар кампании по выборам Президента США, популярное объяснение высокой цены бензина, которая превысила отметку 4 доллара за галлон (1 галлон США = 3,8 литра – Consp.), звучало так, как будто в мире есть проблемы с поставками нефти. Классическим примером того, как демократы и республиканцы отвечают на кризис, обмениваясь идиотскими сентенциями, стали заявления кандидата в Президенты США от Республиканской партии Джона Маккейна о прекращении моратория на шельфовую добычу нефти, как об «очень полезной в краткосрочной перспективе инициативе». Тогда как Барак Обама в типичном либеральном стиле утверждал, что выход – в производстве гибридных авто.
И то, и другое – ложь: оба кандидата в президенты говорили, что называется, не по теме. Несмотря на то, что глобальные запасы нефти истощаются, в краткосрочном периоде приток нефти на рынок увеличивался. За полгода до пика цены мировой объём поставок нефти вырос с 85,24 миллионов баррелей в день до 86,07 миллионов баррелей. При этом не только росли объёмы поставок, но и падал спрос. Тогда что же вызывало рост цены? Угадайте с трёх раз!
Конечно, у «Goldman Sachs» были помощники и союзники в лице других игроков на рынке, которым также были выгодны высокие цены на нефть. Но корни проблемы крылись в поведении нескольких сильных фигур, превративших рынок в спекулятивное казино. «Goldman Sachs» сделал это, убедив пенсионные фонды и других институциональных инвесторов инвестировать свои средства в нефтяные фьючерсы – контракты на покупку нефти на определённую дату. Нефть превратилась из реального товара, подчиняющегося законам спроса и предложения, в нечто, на что можно было делать ставки. С 2003 по 2008 год объём спекулятивных денег на товарных рынках вырос с $ 13 миллиардов до $ 317 миллиардов, или – на 2 300 процентов! В 2008 баррель нефти в среднем продавался 27 раз до того, как он был реально доставлен и потреблён.
Стоит заметить, что в годы Великой депрессии принимали законы специально, чтобы предотвратить подобные вещи. К примеру, 1936 году Конгресс принял решение, что на сырьевом рынке количество спекулянтов не должно превышать количество реальных производителей и потребителей. При таком условии цены должны были подчиняться законам спроса и предложения, и ценовые манипуляции минимизировались. Закон наделял Комиссию по торговле фьючерсами («Commodity Futures Trading Commission», CFTC) – ту самую, которая позже безуспешно пыталась урегулировать торговлю свопами, – полномочиями устанавливать лимиты по спекулятивным сделкам на товарных рынках. В результате деятельности Комиссии на протяжении 50 с лишним лет на рынках царили мир и покой.
Всё поменялось в 1991 году, когда аффилированная с «Goldman Sachs» компания по товарному трейдингу – «J. Aron» – обратилась к Комиссии с необычной аргументацией. Дескать, фермеры с большими запасами зерна были не единственными, кто нуждался в страховании риска от будущих возможных обрушений цен. Дилеры с Уолл-стрит, делавшие большие ставки на цену нефти также хотели страховать свои риски, потому что… Ну, они, типа того, тоже несли большие потери.
Это было полной и абсолютной чушью, причём – исключительно наглой! Вспомним: закон, принятый Конгрессом США в 1936 году, был создан специально, чтобы отделить людей, продающих реальные осязаемые вещи от торговцев виртуальностью. Потрясающе, но CFTC купилась на «голдмановские» аргументы! Она выдала банку карт-бланш под названием «Bona fide hedging», что позволило трейдерам называть себя реальными производителями, избегая, практически, всех лимитов, установленных для типичных перепродавцов-спекулянтов. В следующие годы Комиссия втихую выдала подобные разрешения ещё 14 компаниям.
Теперь «Goldman Sachs» и другие спокойно могли приводить инвесторов на товарные рынки, позволяя спекулянтам делать большие ставки. Вышеописанная ситуация 1991 года, в принципе, непосредственно и привела к нефтяному буму 2008 года, когда количество спекулянтов на рынке, движимых страхом падения доллара и ипотечным крахом, окончательно ошеломило реальных поставщиков и покупателей товара. В 2008 году минимум три четверти сделок на товарных рынках были чисто спекулятивными – это весьма консервативная оценка одного из сотрудников Конгресса США, изучавшего тогда ситуацию. В середине 2008 лета, несмотря на увеличивающийся объём поставок и снизившийся спрос, мы платили по 4 доллара за галлон бензина при каждой заправке.
Ещё более удивительным было то, что инициатива «Goldman Sachs» долгое время оставалась более-менее в тайне. Ещё раз приведу слова Майкла Гринбергера, работавшего в «Government Accountability Office» (GAO, ревизионный и аналитический орган Конгресса США – Consp.): «Я возглавлял отдел трейдинга. А Бруксли Борн была главой этого ведомства и, помимо прочих обязанностей, ещё и была председателем Комиссии по торговле фьючерсами («Commodity Futures Trading Commission», CFTC). Но ни она, ни я ничего не знали об обращении из “Goldman Sachs”. Текст этого документа попал на публику благодаря чистой случайности. В прошлом году один сотрудник парламентского Комитета по энергетике и торговле оказался на брифинге, на котором проводившие мероприятие чиновники CFTC, отвечая на вопросы, случайно упомянули это обращение».
Упомянутый Майклом Гринбергером сотрудник Комитета по энергетике и торговле вспоминает об этом так: «Меня пригласили на брифинг по энергетике. Где-то в середине брифинга сотрудники CFTC упомянули эти письма, эти самые обращения из “Goldman Sachs”. Я насторожился и задал им вопрос: “Аффилированная с банком трейдинг-компания и в самом деле обращалась к вам, а вы им выдали разрешение, которое они просили? Можно ли взглянуть на эти документы?”. Реакция была смешанной: “Ну, вы понимаете...”. В общем, они долго мялись, а потом откровенно сказали: “Нам надо прояснить это с “Goldman Sachs”. Я спрашиваю: это в каком смысле «прояснить», что вам надо «прояснять» с “Goldman Sachs”?!».
В самом деле, в Комиссии по торговле фьючерсами (CFTC) существует правило, согласно которому запрещается публично озвучивать любую информацию о текущей позиции на рынке той или иной компании. Но здесь-то речь шла о документах 17-летней давности, которые, формально, уже не имели никакого отношения к экономическим позициям «Goldman Sachs» 2008 года! Более того, статья 7 Федерального закона «О торговле» от 1936 года даёт Конгрессу право на получение любой (!) информации, которую он хочет получить от Комиссии. Тем не менее, вот он, классический пример захвата реальной власти банком: насколько дней Комиссия по торговле фьючерсами ожидала, пока, наконец, не получила от банка то самое письмо с 17-летней давности разрешением, с которым потом и ознакомились в Конгрессе США.
Что получается? Вооружённый полусекретным правительственным разрешением, «Goldman Sachs» стал главным инженером огромного товарного казино. Индекс изменений цен на товары, который «Goldman Sachs» составлял, отлеживая цены на 24 основные вида сырья (в подавляющем большинстве случаев привязанных к цене на нефть) стал тем самым инструментом, с помощью которого пенсионные фонды, страховые компании и другие институциональные инвесторы начали делать массовые долгосрочные ставки на сырьевые товары.
Главный минус заключался в том, что индексные спекулянты были, в основном, «долгосрочными» игроками, которые крайне редко (а чаще – никогда!) не занимали «короткие» позиции. То есть, они ожидали только роста цен. Такая мотивация была нормальной для рынка акций, но ужасной – для сырьевых рынков, поскольку двигало цены только вверх. «Если спекулянты используют и длинные, и короткие позиции, то и цены, соответственно, движутся вверх и вниз. Но они-то двигали цены только в одном направлении – вверх!», – говорит Майкл Мастерс (Michael Masters), менеджер хедж-фонда, который помог увидеть роль инвестиционных банков в манипуляциях с ценами на нефть.
Ещё более усложнял ситуацию тот факт, что «Goldman Sachs» буквально выпрыгивал из штанов в стремлении повысить цены на нефть. В начале 2008 года аналитическая компания «Arjun Murti» (фактически, дочерняя компания «Goldman Sachs»), которую газета «Нью-Йорк таймс» как-то раз назвала «нефтяным оракулом», предсказала «супер-пик» нефтяных цен – до $ 200 за баррель. В это время «Goldman Sachs» активно инвестировал в нефть: через свою партнёрскую компанию на товарных рынках – «J. Aron» – банк приобрёл долю в крупном нефтеперерабатывающем заводе, расположенном в штате Канзас, на котором, помимо переработки нефти, она ещё и продавалась – как в сыром виде, так и в переработанном.
Несмотря на то, что баланс спроса и предложения сохранялся, аналитики из «Arjun Murti» постоянно предупреждали о проблемах в мировых запасах нефти, дойдя даже до сообщений о собственном владении двумя гибридными автомобилями. По мнению банка, высокие цены были виной американских потребителей-скотов: ещё в 2005 году аналитики компании заявляли, что не знают, когда цены начнут снижаться, если, конечно, американские покупатели не перестанут покупать прожорливые джипы и не поищут энергоэффективные альтернативы.
Но цену вверх двигали вовсе не возрастающие объёмы потребления реальной нефти, а торговля «бумажной нефтью». Летом 2008 года спекулянты купили и хранили фьючерсов на 1,1 миллиард баррелей нефти. То есть количество «бумажной нефти» превзошло количество реальной нефти во всех коммерческих хранилищах США и в Стратегическом нефтяном резерве страны вместе взятых. Это было повторением и дот-комовского бума, и ипотечного безумия, когда Уолл-стрит зарабатывал прибыль, продавая лохам ожидания будущего, в котором цены будут только расти.
Повторим знакомый нам образ: нефтяной арбуз разбился о тротуар летом 2008 года, вызвав колоссальные массовые потери. Цена на нефть очень быстро упала со $ 147 до $ 33. В число проигравших вновь попали, в основном, простые люди. Пенсионные фонды, которые активно инвестировали средства своих клиентов в этот лохотрон, фактически, зарезали без ножа: только калифорнийский пенсионный фонд «CalPERS» и «Пенсионный фонд государственных служащих штата Калифорния», к примеру, вложились в товарные позиции по явно завышенным ценам на сумму порядка $ 1,1 миллиарда.
Впрочем, проблема была не только в неоправданно высокой цене на нефть. Растущие благодаря нефтяному пузырю цены на продовольствие привели к катастрофам по всей планете, поставив около 100 миллионов людей на грань голода и вызвав продовольственные бунты в странах «третьего мира».
Сейчас цены на нефть снова растут: ещё в мае 2009 года цена «чёрного золота» вновь упала на 20 %, но уже летом она почти удвоилась по сравнению с максимальным падением в конце 2008 – начале 2009 года. Ещё раз повторю: ситуация с ценами на нефть не является проблемой спроса или предложения. Сенатор-демократ от штата Мичиган Барт Ступак (Bart Stupak), который входит в состав Комитета по энергетике, говорит следующее: «Сегодня мы видим, что объёмы поставок нефти на рынок достигли своего максимума за последние 20 лет. Спрос же упал на уровень 10-летнего минимума. А цены всё равно растут!».
На мой вопрос – почему же, в таком случае, политики продолжают твердить о таких вещах, как расконсервация ранее открытых месторождений или развитие производства гибридных автомобилей, когда спрос и предложение не имеют ничего общего с высокими ценами? – Ступак качает головой: «Я думаю, они просто не очень хорошо понимают суть проблемы. Вы не можете доходчиво объяснить это за 30 секунд, поэтому многие политические деятели предпочитают в принципе игнорировать эту тему, либо произносить понятные банальности».
ЭПИЗОД № 5: ПОДТАСОВКИ С ВЫКУПОМ БАНКОВ ВО ВРЕМЯ КРИЗИСА
После того, как прошлой осенью лопнул нефтяной «пузырь», нового пузыря, чтобы всё продолжало жужжать и крутиться, не нашлось. В этот раз, кажется, деньги и вправду закончились. Закончились вместе с началом мировой депрессии. Поэтому финансовое «сафари» переехало в другое место, а главной добычей следующей охоты оказался единственный оставшийся для пожирания незащищённый капитал: деньги налогоплательщиков.
Осенью минувшего года, помимо финансового кризиса, разразился и величайший в мире «bailout» – «план спасения экономики». Выкуп частных финансовых компаний государством носил беспрецедентный характер. И в этой истории «Goldman Sachs» реально начал показывать свои мускулы.
Всё началось в сентябре 2008 года, когда тогдашний министр финансов Генри Полсон предпринял ряд судьбоносных решений. Он уже организовывал спасение «Bear Sterns» несколькими месяцами ранее. Полсон же помог выкупить псевдо-частные компании, ссужающие деньги, – «Fannie Mae» и «Freddie Mac». Именно Полсон решил позволить банку «Lehman Brothers» – одному из последних настоящих конкурентов «Goldman Sachs» – обвалиться без какой-либо помощи («Статус банка “Goldman Sachs” как супер-героя остался в целости, – цинично говорил рыночный аналитик Эрик Зальцман (Eric Zalzman), – а конкурент в лице “Lehman Brothers” исчезает!»).
CONSPIRO-КОММЕНТАРИЙ
«Bear Sterns» – один из крупнейших инвестиционных банков и игроков на финансовых рынках мира, базирующийся в Нью-Йорке. В августе 2007 года банк оказался в центре кризиса ипотечного кредитования. В результате, два хедж-фонда под его управлением потеряли на инвестициях в ипотечные облигации почти все деньги клиентов – $ 1,6 миллиарда, – что вызвало панику на фондовом рынке. В марте 2008 года банк объявил, что принимает предложение о покупке от «JPMorgan Chase».
«Federal National Mortgage Association» (FNMA), чаще всего известное как «Fannie Mae», – крупнейшее американское ипотечное агентство со штаб-квартирой в Вашингтоне. Основана была в 1938 году указом Президента США Франклина Делано Рузвельта с целью организации вторичного рынка ипотечных займов. В 1968 году стала публичной компанией, но по-прежнему спонсировалась властями США. «Fannie Mae» финансирует более 20 % всех ипотечных кредитов в США, занимается поддержкой вторичного рынка ипотеки (скупая ипотечные кредиты у банков, консолидируя их в пулы и выпуская под их обеспечение ипотечные ценные бумаги, продаваемые на открытом рынке). Таким образом обеспечивается финансирование для выдачи новых кредитов. На фоне ипотечного кризиса акции «Fannie Mae» с начала 2008 года по середину июля того же года потеряли свыше 80 % стоимости.
Кстати, на январь 2008 года в облигации трёх американских ипотечных агентств – «Fannie Mae», «Freddie Mac» и «Federal Home Loan Banks» – был вложен 21 % золотовалютных резервов Банка России ($ 100,8 миллиардов); к середине 2008 года объём этих вложений был сокращён вдвое, причём, в портфеле остались бумаги только «Fannie Mae» и «Freddie Mac».
7 сентября 2008 года крупнейшие американские ипотечные агентства «Fannie Mae» и «Freddie Mac» были взяты под контроль государственным Федеральным агентством по жилищному финансированию (FHFA), а их руководство отправлено в отставку.
«Federal Home Loan Mortgage Corporation» (FHLMC), чаще всего известное как «Freddie Mac», – крупнейшее американское ипотечное агентство со штаб-квартирой в городе Маклин (штат Вирджиния). Образовано в 1968 году, когда в целях помощи федеральному бюджету «Fannie Mae» была преобразована в частную компанию. Чтобы создать конкуренцию на вторичном рынке ипотечных займов, была также организована частная компания «Freddie Mac». На фоне ипотечного кризиса акции «Freddie Mac» с начала 2008 года по середину июля того же года потеряли свыше 80 % стоимости.
22 апреля 2009 года покончил жизнь самоубийством исполняющий обязанности финансового директора «Freddie Mac»: 41-летний Дэвид Келлерман находился в эпицентре так называемого «бонусного скандала», когда топ-менеджеры крупнейших правительственных компаний, получавших финансовые вливания от правительства США, выплачивали себе огромные бонусы по итогам убыточного 2008 года. В частности, Келлерман получил бонус в размере $ 800 тысяч.
«Lehman Brothers Holdings, Inc.» – американский инвестиционный банк, ранее один из ведущих в мире со штаб-квартирой в Нью-Йорке. Основан в 1850 году в Монтгомери (Алабама) выходцами из Римпара (Бавария) – Генри, Эммануэлем и Мейером Леманами.
В недавнем прошлом – один из мировых лидеров в инвестиционном бизнесе. Также банк специализировался на оказании финансовых услуг и инвестиционном менеджменте. Банк имел региональные штаб-квартиры в Лондоне и Токио, а также офисы во многих странах мира.
В ночь на понедельник 15 сентября 2008 года «Lehman Brothers» обратился в суд с заявлением о банкротстве и просьбой о защите от кредиторов.
…Буквально на следующий день Полсон даёт зелёный свет для массивного 85-миллиардного выкупа для компании «AIG», которая проворно разворачивается и выплачивает, как уже ранее было сказано, $ 13 миллиардов, которые она должна «Goldman Sachs». Благодаря этим спасательным операциям банку сполна заплатили за его необеспеченные дурные ставки. Для сравнения: ушедшие на пенсию работники ожидающего помощи автомобильного гиганта «Chrysler» могут считать, что им сильно повезло, если они получат 50 центов с каждого доллара, который им должны.
ПРИМЕЧАНИЕ ПЕРЕВОДЧИКА EMDRONE
Есть и другая версия того, почему «разорился» банк «Lehman Brothers». Он также являлся одним из основателей банка Федерального Резерва США, а потому, по сути, должен был бы входить в круг неприкосновенных.
Я читал, что «разорение» с покупкой компании другой компанией из этого же очень узкого круга «создателей денег» могло преследовать другие цели. Какие? Например, валютные запасы Украины, целой страны, сгорели во время этого банкротства, и мгновенно начался полный грабеж её зарубежными финансистами-ростовщиками. Кроме Украины, насколько помню, в той заметке фигурировал запас ещё какой-то полуколонии.
Возможно, то, что банкротство стало позволено, и компания не была выкуплена, явилось следствием внутреннего договора, выгодного с точки зрения колонизации и геополитики, а не борьбой конкурентов на уничтожение друг друга
Сразу после выкупа «AIG» Генри Полсон объявил о федеральной программе выкупа финансовой индустрии с ценой вопроса в $ 700 миллиардов, получившей название TARP: «Troubled Asset Relief Program» («Программа помощи проблемным активам»). Во главе этого фонда, на который возлагались функции по управлению 700-миллиардными бюджетными средствами, Генри Полсон поставил до сей поры никому не известного 35-летнего банкира Нила Кашкари (Neel Kashkari). Единственное, что было известно про Кашкари, так это то, что он – ну, конечно, конечно! – ранее работал в «Goldman Sachs».
Чтобы получить право воспользоваться в личных интересах деньгами налогоплательщиков, «Goldman Sachs» в сентябре 2008 года заявил, что он превращает себя из инвестиционного банка (то есть банка, занимающегося вложением средств) в банковский холдинг. Беспроигрышный ход со стороны «Goldman Sachs», учитывая, что такой статус позволял новому «банковскому холдингу» иметь доступ не только к $ 10 миллиардам денег из фонда TARP, но и к целому морю других, менее заметных потоков финансовых средств из кошельков налогоплательщиков.
Прежде всего – к так называемому «уценочному окну» Федерального Резерва (термин – полу-эвфемизм и не имеет отношения к уценкам, см. статьи об устройстве Федерального Резерва – Emdrone). К концу марта 2008 года Федеральный Резерв в рамках плана спасения экономики гарантирует выделение как минимум ещё $ 8,7 триллиона в рамках серии новых программ помощи финансовому сектору США. Произошло это благодаря малоизвестному закону, позволяющему Федрезерву блокировать большинство ревизий со стороны Конгресса США: выделенные в рамках так называемого «плана спасения экономики» суммы и их получатели останутся, практически, полностью засекреченными.
Перевод компании в юридический статус банковского холдинга принёс «Goldman Sachs» и другие преимущества. Дело в том, что непосредственным «начальником» и контролёром «Goldman Sachs» является Нью-йоркское отделение Федерального Резерва, председателем которого в момент изменения юридического статуса был Стивен Фридман (Stephen Friedman), бывший в прошлом одним из топ-менеджеров «Goldman Sachs». Кстати говоря, формально Фридман нарушал корпоративные требования Федерального Резерва, оставаясь членом Совета директоров «Goldman Sachs»в то время, когда он, возглавляя Нью-йоркское отделение Федрезерва, формально как бы контролировал деятельность «Goldman Sachs».
Дабы не вызвать кривотолков, он обратился в один из федеральных органов с просьбой об освобождении его от ответственности в случае наступления «конфликта интересов». Самое интересное, что необходимый документ он получил! Кроме того, Фридман был обязан избавиться от акций «Goldman Sachs» после того, как тот превратился в банковский холдинг, но благодаря полученной «индульгенции» он пошёл и докупил ещё 52 000 акций своего родного банка, что сделало его на $ 3 миллиона богаче.
Фридман ушел с поста в мае 2009 года, но его преемник, сегодня надзирающий за «Goldman Sachs», – президент Нью-йоркского отделения Федерального Резерва Уильям Дадли (William Dudley) – также является одним из бывших сотрудников «Goldman Sachs».
Общая мораль всей этой истории – выкуп страховой группы «AIG», шустрое одобрение изменения статуса «Goldman Sachs», выкупные миллиарды – в том, что когда дело доходит до «Goldman Sachs», никаких «свободных рынков» и «свободной конкуренции» не существует. Правительство может дать другим игрокам на рынке умереть, но оно не позволит банку «Goldman Sachs» обанкротиться ни при каких обстоятельствах. Преимущество на рынке неожиданно превратилось в объявление «Goldman Sachs» своей исключительной привилегированности.
«В прошлом преимущество было скрытым, – говорит Саймон Джонсон (Simon Johnson), профессор экономики, преподающий в Массачусетском технологическом институте, и бывший чиновник Международного Валютного Фонда, который сравнил выкупы банков и прочих структур на деньги налогоплательщиков с бандитским капитализмом, который он наблюдал в странах «третьего мира». – Сегодня это преимущество – явное».
Это и есть главный вывод, который мы можем сделать из этой истории. После того, как «Goldman Sachs» сыграл важнейшую роль в исторических катастрофах с финансовыми «пузырями» в различных секторах экономики, после того, как он помог $ 5 триллионам исчезнуть из сводок NASDAQ, после заклада-продажи тысяч «мусорных ипотек» пенсионерам и муниципалитетам, после того, как он помог вздуть цену бензина до 4 долларов за галлон и поставить 100 миллионов людей во всем мире перед угрозой голода, после захвата десятков миллиардов денег налогоплательщиков, после ряда выкупов, которые регулировал и контролировал его же собственный бывший глава, что «Goldman Sachs» отдал взамен народу Соединённых Штатов в 2008 году?
Четырнадцать миллионов долларов. Это – сумма, которую «Фирма» заплатила в виде налогов в 2008 году…
Почему это возможно? Согласно годовому отчету «Goldman Sachs», низкое налогообложение есть следствие в большой степени изменений «географических составляющих доходов» банка. Другими словами, банк перемещал деньги так, что большинство его доходов формально числились заработанными в других странах, с более низким уровнем налогообложения. Благодаря совершенно дырявой системе корпоративных налогов США компании вроде «Goldman Sachs» могут переводить свои доходы в оффшоры и откладывать выплаты налогов с этих доходов бесконечно, даже когда они требуют, чтобы им предоставили право на скидки с выплат немедленно и сегодня.
Поэтому любая корпорация с бухгалтером, который хотя бы время от времени пребывает в трезвом состоянии, обычно может найти массу способов свести свои налоги чуть ли не до нуля. Отчёт GAO «Government Accountability Office» (GAO, Государственный Департамент по Отчётности США) обнаружил, что в период 1998-2005 годов примерно две трети корпораций, работающих в США, вообще не платили налогов!
ПРИМЕЧАНИЕ ПЕРЕВОДЧИКА EMDRONE
Смысл этого, на самом деле, в следующем. Устройство «главного гешефта» банкиров, которые владеют США (как это происходит в деталях и на практике, прекрасно иллюстрирует данная статья), – в сборе процента, под который продаётся каждый доллар, чтобы попасть в обращение. На эти проценты денег не создано, а, в принципе, это важная часть гешефта.
Как следствие, сбор его приводит к отбору ранее имевшегося имущества у тех, кто в данном раунде игры в «рынок» оказался проигравшим, так как денег в обороте для всех выплат не хватает.
Если корпорация – как большинство корпораций в США – уже принадлежит владельцам страны, центральным банкирам, то «платить налоги» самим себе из своего кармана не имеет смысла. Поэтому налоговые законы (а они чрезвычайно запутанны) сформулированы так, что корпорации могут выводить себя за пределы законодательства, формально его не нарушая, оставляя видимость «всеобщности» псевдо-законов.
Однако с работающего населения сбор налогов происходит под угрозой рейдов вооружённых людей, осуждения на тюремные сроки и т.д., и т.п.
Ситуация должна была бы приводить к взрывам ярости и хватанию за топоры и вилы. Но почему-то когда «Goldman Sachs» опубликовал свои налоговые декларации (уже после того, как получил нехилые средства в рамках национального плана спасения экономики), практически никто не сказал ни слова.
Одним из немногих, высказавших замечания по поводу этой наглости, был сенатор Ллойд Доггет (Lloyd Doggett), демократ из Техаса, которых является членом «Ways and Means Committee» (дословно: «Комитет путей и средств» палаты представителей – сената – США, в юрисдикцию которого входят вопросы налогообложения и тарифов – Consp.): «Когда их правая рука протягивается просить помощи, левая прячет подаяния в оффшорах».
ЭПИЗОД № 6: АФЕРА С «ГЛОБАЛЬНЫМ ПОТЕПЛЕНИЕМ»
Что же будет дальше?
Вашингтон, начало июня 2009 года. Пост Президента США занимает Барак Обама, молодой популярный политик. Главным спонсором избирательной кампании которого оказался инвестиционный банк под названием «Goldman Sachs» – его сотрудники заплатили без малого $ 1 миллион за кампанию. Аккуратно обойдя все мины и ловушки на многочисленных полях сражений, «Goldman Sachs» снова занят старым бизнесом: поиском дыр в созданных правительством рынках при помощи нового отряда бывших своих сотрудников, которые теперь занимают ключевые государственные позиции.
«Goldman Sachs» активно включился в борьбу за предотвращение глобального потепления. Это – новый «углеродный рынок» объёмом порядка $ 1 триллиона в год. Ушли со своих прежних должностей Хэнк Полсон и Нил Кашкари; их место занимают «начальник штаба» Минфина США Марк Паттерсон и глава Комиссии по торговле фьючерсами (CFTC) Джерри Генслер (Gary Gensler), оба – бывшие топ-менеджеры «Goldman Sachs» (Генслер был в своё время содиректором по финансам). И вместо «кредитных производных» или фьючерсов на поставки нефти, или ипотечных CDO, новая игра в городе, новый «пузырь» находится в области «углеродных» кредитов. Это – новый, цветущий триллионный рынок, который в реальности ещё не существует, но обязательно будет существовать, если Демократическая партия США, которую «Goldman Sachs» спонсировал на $ 4 452 585 во время последних выборов, сможет запустить новый лохотрон торговли сырьём и материалами, закамуфлированный в «план по защите окружающей среды», под названием «cap-and-trade» («торгуй с лимитами»).
Новый углеродный рынок – практически, полное повторение лохотрона с фьючерсами на поставки нефти, на котором «Goldman Sachs» так хорошо заработал, за исключением одной новой детали: если план воплотится жизнь, рост цен (на что? да, практически, на всё!) будет правительством инициирован в обязательном порядке. «Goldman Sachs» не придётся даже подтасовывать в игре. Она – эта игра – будет сделана шулерской заранее.
Вот как это работает, если «билль» пройдёт утверждение в Конгрессе США и станет законом: на компании, добывающие уголь, коммунальные компании, занимающиеся отоплением и подачей горячей воды, на газовую отрасль и множество других участников реального сектора экономики будут наложены ограничения («лимиты») по объёму углеродных выбросов, которые им позволено производить в течение года. Если компания превысит лимит, она сможет купить дополнительный «паёк» (или кредиты у других компаний, которые ухитрились произвести меньше выбросов).
По весьма осторожной оценке Президента США Барака Обамы, на аукционах «углекредитов» будет реализовано минимум на $ 646 миллиардов долларов в течение первых семи лет. Один из его старших экономических советников предполагает, что реальные цифры могут быть в два, а то и в три раза больше.
ПРИМЕЧАНИЕ ПЕРЕВОДЧИКА EMDRONE
1. Россия подписала международные бумаги, взяв на себя ответственность соответствовать лимитам и участвовать в схеме (так называемый «Киотский протокол» – Consp.).
2. Опять-таки, кроме чистой жадности и раздувания «пузыря», есть и геополитическая составляющая этой аферы: страны мира как бы ставятся в положение, когда им предписано, сколько они могут иметь промышленности вообще, и они ставятся на особый налог, если попытаются наращивать собственную индустриализацию.
Таким образом предполагается поддерживать глобальное разделение на развитые и сырьевые экономики, но не военными, а сугубо финансовыми средствами.
Понятно, что когда идёт игра на такие ставки, никакие голоса никаких глупых и честных учёных, опровергающих «недавнее резкое потепление», не будут услышаны. Равно как и не составит труда заказать сколько угодно «научных» обоснований, по которым финансово-политическую схему надо ввести.
3. Ещё одним отростком игры в «глобальное потепление» является истерия с производством горючего из растений. Это уже привело к резкому сокращению посевных площадей для зерновых культур. И если в странах вроде США просто хлеб (а позже и мясо, из-за фуражного зерна) в 2008 году резко вырос в цене, что было заметно, но не смертельно, так как еда занимает меньшую часть расходов американцев среднего класса, то в странах «третьего мира» это уже привело к угрозе массового голода. На закупки продовольственной помощи «не хватает денег», следовательно, бедные страны должны будут навесить на себя больший долг, за который потом с них стребуют продажу госмонополий, уничтожение социальной сферы и т.д.
Альтернатива – переживать голод, что вполне может привести к организации «оранжевых» переворотов, пользуясь недовольством населения, для постановки во власть более сговорчивых руководителей и т.д., и т.п. – короче, весь спектр неоколониализма.
Особенность этого плана, особенно приятная для спекулянта, заключается в том, что «лимит» на выбросы будет постоянно снижаться государством. Это означает, что «углекредиты» станут всё более и более недоступными с каждым новым годом. Что является блестящим новым «рынком сырья», в котором главный материал для покупок и продаж гарантированно повышается в цене.
Объём нового рынка будет выше триллиона долларов ежегодно. Для сравнения: суммарные доходы всех поставщиков электричества в США составляют $ 320 миллиардов. «Goldman Sachs» очень хочет принятие этого закона. План заключается в том, что надо осуществить несколько последовательных операций.
Первое: обеспечить меняющее парадигму законодательство. Второе: обеспечить, что именно «Goldman Sachs» будет одной из ключевых фигур новой масштабной программы по зарабатыванию «бабла». Третье: гарантировать, что новый лохотрон будет крайне прибыльным и масштабным.
«Goldman Sachs» давно уже начал лоббировать «продажи с лимитами», но по-настоящему дела пошли только в 2008 году, когда «Фирма» потратила $ 3,5 миллиона на лоббирование (проще говоря, легализованный в США подкуп) «климатических вопросов». Примечательно, что одним из их лоббистов того времени был ни кто иной, как Марк Паттерсон, сегодня – «Начальник штаба» Минфина США. В 2005 году, когда Хэнк Полсон руководил «Goldman Sachs», он лично помог составить для банка «политику по окружающей среде» – документ, содержащий некоторые поразительные элементы для организации, которая во всех других областях последовательно противостоит государственному регулированию экономики.
«Goldman Sachs» владеет 10-процентным пакетом акций Чикагской климатической биржи (Chicago Climate Exchange), на которой будут торговать «углекредитами». Более того, банк владеет частью «Blue Source LLC», располагающейся в штате Юта фирмы, которая продаёт «углекредиты» того типа, который будет в большом спросе, если лоббируемый банком закон будет принят.
Нобелевский лауреат Альберт Гор (Al Gore), давно связанный с планированием «торговли с лимитами», образовал компанию под названием «Generation Investment Management» совместно с тремя бывшими старшими служащими отдела «Asset Management» банка «Goldman Sachs» Девидом Бладом (David Blood), Марком Фергюссоном (Mark Fergusson) и Питером Харрисом (Peter Harris). В чём заключается их бизнес?
Финансовые вложения в грядущую торговлю выбросами углекислоты в атмосферу. (Альберт Арнольд Гор, родился 31 марта 1948 года, экологический активист; при Президенте США Билле Клинтоне с 1993 по 2001 год занимал пост вице-президента США; в 2007 году вместе с Межправительственной группой экспертов по изменению климата получил Нобелевскую премию мира; в 2006 году снялся в документальном фильме «Неудобная правда. Планетарное потепление глобального масштаба: что мы можем сделать?», который в 2007 году получил премию «Оскар» ; в 2000 году баллотировался на пост Президента США от Демократической партии США, но с незначительным отставанием проиграл Джорджу Бушу-младшему – Consp.). Кроме того существует и $ 500-миллионный «Фонд зелёного роста» («Green Growth Fund»), основанный выходцами из «Goldman Sachs» для вложений в «зелёные технологии»... Список – бесконечен!
«Goldman Sachs» опять обогнал газетные заголовки и сидит в ожидании, когда дождь начнёт идти в нужном месте. Будет ли новый рынок больше, чем рынок фьючерсов по продажам энергии? «О, он его просто раздавит!» – говорит бывший член Комитета по энергетике Конгресса США.
Попутное наблюдение: все эти ограничения на выбросы углекислоты в атмосферу (даже при условии, что влияние человеческой активности на глобальное потепление есть факт научно и практические доказанный), возможно, и не гарантируют людям стопроцентную возможность спастись от обещаемых катастроф глобального потепления. Казалось бы, проще и разумнее поступить иначе: ввести фиксированные сборы (налоги) правительства за выброс в атмосферу углекислоты. Тем самым заставлять производителей энергии компенсировать ущерб экологии, вызванный их деятельностью, плюс – стимулировать развитие экологически чистых производств.
А так называемые новации «Goldman Sachs» выстроены таким образом, что на первом месте, фактически, стоит интерес по сбору налога за выбросы углекислоты, пусть и в виде торговли лимитами на эти самые выбросы. Но при таком подходе торговля этими самыми лимитами, фактически, превращается всего-навсего в одну из разновидностей рыночного товара. Причём, «Goldman Sachs» будет иметь возможность накладывать свою лапу на деньги налогоплательщиков ещё до того, как они уплатят налоги! Адские свиньи с Уолл-стрита, ясное дело, на этом озолотятся, но какое это имеет отношение к проблемам охраны окружающей среды?
«Если это будет налог, я предпочту, чтобы его назначал и собирал Вашингтон, – говорит Майкл Мастерс, директор хедж-фонда, ранее высказывавшийся против спекуляций с фьючерсами по торговле углеводородами. – Но мы видим, что налог сможет устанавливать Уолл-стрит, и что именно Уолл-стрит будет его собирать. Это – последнее из того, чего я бы пожелал. Это просто идиотизм!».
Если «торговля лимитами» и не состоится, думаю, случится что-нибудь подобное. Но вывод можно сделать такой же, что и по итогам всех остальных афер «Goldman Sachs», которые с 1929 по 2009 год и сделали банк той самой «Фирмой», в каковую компания превратилась сегодня. Практически, каждый раз повторялась одна и та же история. Один и тот же банк вёл себя весьма безответственно, нагружал финансовую систему всяким хламом, называя его «ценными бумагами», выплачивал своим топ-менеджерам нехилые бонусы, в конце концов, вознаграждался, практически, бесплатным для него потоком денег и государственными гарантиями. В то время как настоящие жертвы этого бардака, обычные налогоплательщики, оказывались теми, кто всё это скотство оплачивал.
Не всегда легко воспринимать жизнь без прикрас и без привычных нам мифов. Надо признать, что подавляющее большинство из нас рутинно позволяет этим людям никак не отвечать за свои дела. Существует прямо-таки какое-то коллективное ослепление: отказ признать реальность, когда страна проходит через то, что Америка пережила в последние годы. Редко когда американская нация столь сильно теряла в своём престиже и статусе, как за последние несколько лет. Крайне тяжело признать, что вы более – не гражданин цветущей демократии и первой страны мира, что вас не гнушаются грабить средь белого дня. Но – такова реальность.
Сегодня мы живём в таком мире. В этом мире большинству приходится играть «по правилам». В то время как другие получают такие зарплаты, которые, фактически, навсегда освобождают их от необходимости вкалывать от светладцати до темнадцати, плюс – $ 10 миллиардов подарочных в красивом бумажном пакетике «на чай».
Реальность такова, что мы живём в бандитском государстве, экономика которого работает на гангстерских принципах, и даже ценам мы теперь доверять более не можем: каждый доллар, за что бы вы его не заплатили, включает спрятанные налоги. Быть может, мы не сможем всё это остановить, но, по крайней мере, мы должны знать, откуда дует этот отвратительный, отдающий мертвечиной ветер…
Мэтт ТЭЙБИ, перевод – EMDRONE (http://emdrone.livejournal.com)
Публикацию подготовил Игорь ОСОВИН
При подготовке публикации использованы материалы и фото интернет-ресурсов: Rollingstone.com; Rollingstone.ru; USAtoday.com; Lenta.ru; Ru.wikipedia.org; En.wikipedia.org Russianews.ru; Danzfamily.com; Trust.ua; Ipoteka-zdes.ru; X4you.ru; Wiwo.de; Tarasovblog.ru; Voanews.com; Abinesh.com; Thereheis.com; Liveajoke.com; Rockunion.ie
