КОНСПИРОЛОГИЯ КАК НАУКА ЭПОХИ РАЗОБЩЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА



00_eyeOrdoЧто такое конспирология сегодня, почему растёт интерес людей к «теории заговора» и об интернет-ресурсе Cobspirology.ru

«В прикладной политологии и политической журналистике конспирологический метод получил самое широкое распространение: чаще всего наблюдатель и комментатор действий власти не знает всей подоплёки происходящего и достраивает неизвестные звенья или факты волюнтаристически – „теория заговора“ в этом бесценный помощник»

Когда сегодня мы слышим о конспирологии или теории заговора, чаще всего эти термины произносятся с пренебрежением. Дескать, конспирология — это не только «дичь и бред», но и удел людей с проблемами в психике. Но заслуживает ли конспирология и конспирологи такого отношения к себе?

В широких научных кругах сегодня бытует мнение, что конспирология – в силу несерьёзности своей методологии – не может претендовать на роль самостоятельной науки и, в лучшем случае, может иметь прикладное значение в рамках религиоведческой или политологической дисциплины. Но что же такое «конспирология»? 

В «Новейшем словаре иностранных слов и выражений» (М.: АСТ; Минск: Харвест, 2001 г.) это слово, происходящего от английского «conspirology» трактуется как «наука, исследующая подпольную деятельность, заговоры и тайные общества». Именно как «наука»! При этом многие оппоненты, критически относящиеся к конспирологии, тем не менее, сходятся во мнении, что конспирология, отражая реалии современного мира, имеет чётко выраженный исторический аспект, который затрагивает очень многие гуманитарные направления научного познания.

Необходимо отметить, что явно негативное отношение к конспирологии со стороны академической науки и официальных властей является главным барьером к полноценному изучению этого общественного феномена, демонстрирующего свою удивительную живучесть уже не одно столетие.

Тем не менее, отдельные аспекты и тенденции современной конспирологии не только поддаются анализу, но и позволяют приблизиться к пониманию сути этого сложного явления.

О них и поговорим.

КОНСПИРОЛОГИЯ КАК ПАРАДОКСАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ МАССОВОЙ КУЛЬТУРЫ 

Известный российский учёный и общественно-политический деятель А.Г. Дугин в своём фундаментальном труде «Конспирология» (М.: Арктогея, 2005 г.) так характеризует этот феномен общественной жизни: «Если в 1960-1980-х годах конспирология была уделом маргинальных чудаков и желтейших «таблоидов», в 90-е она стала явлением массовой культуры. Прорыв начался с сериала «X-files», где агенты спецслужб Малдер и Скалли расследовали все виды возможных «заговоров» и «вторжений», иллюстрируя бесконечный набор конспирологических фантазий. «The truth is out there», – гласит девиз «X-files»: «правда не здесь», «правда сокрыта». Это есть первый жест конспирологического отношения к миру. Это значит «нас обманывают», и, следовательно, «надо докопаться до истины, какой бы она ни была». «Очевидно, что истина, до которой надо докапываться, должна быть какой-то сногсшибательной – иначе не интересно и не было бы резона её скрывать», – рассуждают конспирологи […].

Блестящее резюме конспирологии дано в фильме «Теория заговора», вышедшем в 1997 году (режиссёр Ричард Доннер, в главных ролях – Мэл Гибсон и Джулия Робертс). Здесь главный герой, водитель такси, вначале предстаёт законченным шизофреником с манией преследования, одержимым навязчивыми бредовыми идеями. Позднее, однако, выясняется, что все его экстравагантные гипотезы отражают истинную реальность, что только он и прав, а все «нормальные» окружающие его люди глубоко заблуждаются. «The truth is out there», – утверждает главный герой, и не только находит эту «правду», но и убеждает в ней других. 

Так темы конспирологии вышли на большой экран, стали составляющей частью современной массовой культуры. Стремительно выросли тиражи различных конспирологических исследований: люди покупают их миллионами, независимо от того, каким бредом полны брошюры. Конспирология постепенно становится легитимным стилем, своего рода модой. И есть основания считать, что это не просто краткосрочное увлечение, но устойчивая социальная тенденция».

Годы, прошедшие с моменты выхода книги Александра Дугина, только подтвердили правоту его выводов.

Небывалая в истории западной цивилизации массовая увлечённость тайными доктринами получила толчок после выхода в свет двух романов Дэна Брауна – «Код да Винчи» и «Ангелы и демоны», которые сразу же были экранизированы Голливудом. Оба произведения автора, не претендующие на высокохудожественную литературу, по сути, являются конспирологическими исследованиями, облечёнными в доступную для простой публики детективную форму.

Дэн Браун, оказавшийся талантливым компилятором, открыл для широкой читательской аудитории целый пласт конспирологических тем и направлений, которые оказались настолько востребованы любознательной публикой, что вскоре все крупнейшие издательства мира начали издавать и переиздавать массовыми тиражами как достаточно серьёзные, так и откровенно несостоятельные исследования, посвящённые затронутым в его романах вопросам. Выстроилась целая книжная линейка «a-la Дэн Браун», состоящая из художественной прозы, публицистики и научных работ, принадлежащих перу не только современных, но и давно казалось бы забытых авторов.

Начавшийся «конспирологический» ажиотаж, спровоцированный «эффектом Дэна Брауна», превзошёл по своим масштабам литературный феномен его знаменитого предшественника – Умберто Эко, написавшего «Имя розы» и «Маятник Фуко», – и очень быстро стал грандиозным бизнес-трендом, который принёс всем заинтересованным участникам сотни миллионов долларов прибыли.

Впрочем, даже если не брать в расчёт такое явление массовой культуры, как «дэнбраунизм», придётся констатировать: сейчас практически каждый второй блокбастер – будь то книга или кинофильм – так или иначе замешан на конспирологии.

С точки зрения культурологии, этот феномен Александр Дугин объясняет тем обстоятельством, что конспирология является типичным проявлением культуры постмодерна, когда критичное отношение к окружающей действительности влечёт за собой наложение различных исторических контекстов и выражается тотальным недоверием к рациональному началу в политике и искусстве. Позитивистское отношение к истории подвергается осмеянию, в то время как «вера в заговор, оккультные силы и могущественные тайные организации, в «невидимую руку» и «мировую закулису», незримо управляющую ходом истории» воспринимается чуть ли не как религиозная догма, хотя именно против академического догматизма – как в науке, так и в религии – конспирологи, в первую очередь, и выступают.

В этом и заключается главный культурологический парадокс конспирологии.

Но если конспирология, как феномен массовой культуры, практически не вызывает сомнений в своём существовании, то какова социальная база этого явления, если говорить языком статистики? Ведь от этого напрямую зависит успех нашего начинания – первого российского конспирологического интернет-портала Conspirology.ru.

Есть ответ и на этот вопрос.

КОНСПИРОЛОГИЯ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ СТАТИСТИКИ

Существует ложное предубеждение, что наибольшей популярностью у всех посетителей Рунета пользуются новости «бульварного» характера – скандалы из жизни «звёзд», светская хроника, спорт. Однако, данные интернет-статистики опровергают это мнение: на самом деле, политика вызывает интерес у 44% интернет-пользователей, в то время как светская жизнь и спорт – у 6% и 3% соответственно (по данным сервиса «Рамблер-Новости» на январь 2009 года).

В этой связи вызывает особое внимание динамика популярности в интернет-среде именно тех информационных ресурсов политической тематики, которые воспринимаются аудиторией Рунета как оппозиционные онлайн-СМИ.

Например, всего лишь за год рост количества посетителей портала «Взгляд.Ру» составил 229%, а портала «Эхо Москвы» – 143%, в то время как посещение сайта проправительственной «Комсомольской правды» выросло только на 3% , а политкорректного портала РБК – даже упало на 5%. И это при численном росте пользователей Рунета, количество которых уже превышает 34% населения страны, включая стариков и младенцев!

Это обстоятельство находит объяснение при рассмотрении других статистических данных, полученных ВЦИОМ в декабре 2008 года при проведении социологического опроса на территории России. В среднем 38% россиян не доверяют сообщениям СМИ об экономическом кризисе. Причём, наименьшим доверием к СМИ – 45% опрошенных! – отличаются люди с высшим и незаконченным высшим образованием, а также люди со средним специальным образованием – 39%.

Именно эта категория граждан, по данным «RUметрики», составляет подавляющее большинство интернет-пользователей, а именно 76%. Причём, наибольшая степень недоверия к официальной информации СМИ – 46% ! – наблюдается в городах с населением свыше 500 тыс. человек.

Как раз в этих городах количество интернет-пользователей в 1,4 раза больше, чем в среднем по России, и составляет 19,4 млн. человек. В данном случае мы не учитываем показатели Москвы и Санкт-Петербурга, так что приведённая статистика объективно отражает ситуацию именно в регионах России и даёт срез общественного мнения российской провинции, но никак не столичных мегаполисов.

При этом, согласно второму Всероссийскому исследованию доверия россиян к информационным источникам, проведённому агентством Business Rating в ноябре 2008 года, 47% респондентов заявили, что предпочитают получать информацию в Сети, тогда как публикациям в региональных и федеральных СМИ доверяют лишь 1/3 опрошенных.

Итак, берём за основу данные ВЦИОМ о количестве пользователей Интернета в России на конец 2008 года — 37 млн. человек. Накладываем их на данные сервиса «Рамблер-Новости» о тематических предпочтениях читателей Рунета — 44% интересуются политикой. И теперь соотносим полученный абсолютный показатель в 16 млн. 280 тыс. человек, интересующихся политикой в Сети, с данными ВЦИОМ о степени недоверия россиян, проживающих за пределами мегаполисов, к официальной информации, публикуемой в СМИ (46%), которые также логично соотносятся с данными Business Rating о предпочтении источников информации (47% россиян предпочитают получать информацию в Сети, а не из печатных СМИ). В результате мы получаем новый абсолютный показатель, а именно: 7 млн. 489 тыс. пользователей Рунета проявляют очевидную склонность к политическому конспирологическому мышлению.

Это и есть целевая аудитория первого российского конспирологического интернет-портала Conspirology.ru, которая составляет 20,24 % всей аудитории Рунета. Если же принять во внимание данные ФОМ (согласно которым число интернет-пользователей в России не меньше 49 млн. человек), то абсолютный показатель целевой аудитории нашего конспирологического портала должен составлять 9 млн. 918 тыс. пользователей Рунета.

На практике этот показатель может быть ещё выше, так как конспирологическое мировоззрение присутствует, в том числе, и у тех интернет-пользователей, которые не интересуются политикой, но при этом увлекаются эзотерикой, оккультизмом, уфологией, кабалистикой, новой хронологией, криптозоологией и многими другими дисциплинами, явно выходящими за рамки академической науки. Все эти тематические сегменты интернет-контента в статистических расчётах сервиса «Рамблер-Новости» фигурируют в категории «Другое», которая составляет 35% тематических предпочтений пользователей Рунета.

Поэтому окончательно определить точное количество россиян, выходящих в Сеть, которые потенциально заинтересованы в таком информационном ресурсе, как Сonspirology.ru, – в силу вышеуказанных объективных причин – просто не представляется возможным.

КОНСПИРОЛОГИЯ, PR И ЖУРНАЛИСТИКА 

Несмотря на то, что именно Александр Дугин не только реабилитировал сам термин «конспирология», но и ввёл его в научный оборот, тем самым значительно расширив современную парадигму научного познания, согласиться с некоторыми его выводами для нас не представляется возможным. Так как Александр Гельевич во многом противоречит самому себе.

Взять хотя бы, к примеру, его утверждение, что «современная конспирология […] не пользуется никаким ясным и строго определённым методом». Хотя сам автор «Конспирологии» чуть ниже определённо даёт понять, в чём именно заключается методология конспирологического анализа. А именно – в том, что «размыт сам образ мира, сформированный в эпоху модерна – с его представлениями о том, что есть, и чего нет, с его верой в устойчивость "физической и механической картины мира", с его убеждённостью в объективности мира и рационалистической просветительской программой».

Иррациональность мышления, подчинённая рациональным законам логики, как раз и позволяет нам своей убеждённостью, как пишет Дугин, завораживать саму реальность, которую подчиняют себе конспирологи, реальность, в которой «маниакальная настойчивость конспирологов постепенно сама становится вектором возможного». Ну чем вам не методология?! И как тут не вспомнить вице-премьера Правительства РФ Алексея Кудрина, постоянно повторявшего нам с телеэкранов о «самосбывающихся прогнозах» влиятельных политиков и финансистов!

Впрочем, далее Дугин сам подтверждает эту мысль: «Более всего конспирологический подход (понимаемый и автором, и нами как метод! – Ред.) характерен для анализа политических процессов. Здесь конспирология получает очень широкую и благодарную массовую поддержку (на что прямо указывают вышеприведённые статистические данные – Ред.). Власть, даже в самых демократических и транспарентных обществах, всегда предпочитает конфиденциальность – большинство политических решений принимаются за закрытыми дверями, и никогда СМИ не могут по-настоящему проникнуть за этот занавес. Вполне реальная и прагматически объяснимая зона тени разрастается у активных наблюдателей до невероятных размеров: так рождаются мифы о всевозможных «заговорах», складываются системы «оккультных корней» и «тайных связей», появляются слухи о «зловещих тайных обществах» и «агентах влияния»».

О том, насколько такой «несерьёзный» конспирологический подход к освещению действительности находит понимание и заинтересованность в широких читательских кругах, красноречиво свидетельствуют данные интернет-статистики. Как и ранее, не будем голословными — приведём цифры.

По итогам декабря 2008 — января 2009 года среди самых посещаемых материалов в Рунете были такие сюжеты:

  • 1-е место: видеосюжет РИА Новости «Останки самой большой в мире змеи найдены в Южной Америке» (299 702 показа);
  • 2-е место: рецензия «Независимой газеты» на трёхтомник А. Васильченко «Арийский миф Третьего Рейха. Оккультный миф Третьего Рейха. Сексуальный миф Третьего Рейха» (278 167 просмотров);
  • 3-е место: информация Newsru.com «FT: Медведев готовится сбросить иго Путина» (260 312 просмотров).

Что характерно? Все три материала, занявшие верхние строчки рейтинга, являются конспирологическими как по форме, так и по содержанию.

Почему так происходит?

На этот счёт Александр Дугин – и мы с ним полностью солидарны – имеет своё мнение: «В прикладной политологии и политической журналистике конспирологический метод (наличие которого признаёт уже сам автор! – Ред.) получил самое широкое распространение: чаще всего наблюдатель и комментатор действий власти не знает всей подоплёки происходящего и достраивает неизвестные звенья или факты волюнтаристически – «теория заговора» в этом бесценный помощник. 

Если между одним политическим деятелем или событием и другим нет никакой явной и прозрачной связи, а их надо (по логике статьи или комментария) связать между собой, напрашивается конспирологический метод: «эта связь есть, но она скрыта», это «тайная связь», а если эту связь сами главные герои публично отрицают, то тем самым они только подтверждают догадку о её существовании».

Вот сам Дугин и представил «ясно и строго определённый метод» конспирологии, в существовании которого он начал было сомневаться.

Что же касается проявляемого при этом «волюнтаризма», то профессиональных конспирологов такая оценка не дискредитирует, и дискредитировать не может по определению, ибо волюнтаризм в данном случае выступает в качестве проявления субъективного начала, без которого любой творческий процесс просто невозможен. А конспирология – это всегда творчество! И конспирологи, наравне с журналистами, имеют на него полное право.

Означает ли всё вышесказанное, что конспирологическая журналистика, как жанр, не может существовать вне поля профессиональной конспирологии, а значит, всё равно придётся делать выбор между журналистикой и конспирологией – как, например, между журналистикой и «пиаром»?

Этот вопрос требует отдельного рассмотрения.

ИГРА ПО ПРАВИЛАМ И БЕЗ 

Александр Дугин указывает: «В конспирологической логике действует железное правило (которое и лежит в основе метода! – Ред.): отсутствие доказательства есть лучшее доказательство, ведь «the truth is out there»!».

Итак, конспирологический метод – а на методе зиждется любая наука! – всё-таки существует, следовательно, и сама конспирология должна восприниматься как научная дисциплина, пусть и прикладного характера.

Но если «классический» конспиролог, описанный Дугиным, не делает никаких исключений из «железного правила», которое вывел автор, то конспирологический журналист никогда не должен основывать свою версию только лишь на отсутствии каких бы то ни было доказательств, ибо сама постановка вопроса в таком виде может вызвать у читателя полное недоумение.

Иначе говоря, в основе любой конспирологической версии событий или явлений, анализируемых журналистом-конспирологом, обязательно должна присутствовать логика доказывания, а не отрицания от обратного. В этом и заключается принципиальное отличие представителей массовой конспирологии – людей, считающих себя конспирологами, – от конспирологических журналистов, которых конспирологами считают все окружающие, в том числе коллеги по журналистскому цеху. В этом и кроется вся разница между поп-культурой, составной частью которой конспирология является, и профессиональной конспирологической журналистикой, информационной площадкой которой в Рунете и будет наш интернет-портал Conspirology.ru.

Кстати, по данным Rambler, к концу января 2009 года в Рунете функционировало не меньше 3 тысяч интернет-СМИ, в числе которых до нашего появления не было ни одного онлайнового издания, позиционирующего себя как конспирологический портал! Даже дугинские интернет-издания открыто не позиционируют себя в этом качестве, хотя конспирологическая тема неизменно присутствует на их страницах.

На эту практику «двойных стандартов» – когда конспирология высмеивается, но её методы применяются на практике, практически, всеми журналистами, пишущими на политические темы, – указал в своей книге и Александр Дугин: «В любом случае, в среде политических комментаторов умеренно конспирологические методы более чем распространены. Для краткого формата колонки или телекомментария совсем не подходят изощрённые политологические построения или систематическое изложение совокупности сложных факторов, приведших к тому или иному политическому решению. Подчас необходимо, даже технологически, сжать объяснение до предела – формат «заговора» или «тайных договорённостей» идеально подходит и в этом случае: с одной стороны, смысл публике понятен, а недостаток или вообще полное отсутствие деталей, доказательств и аргументов объясняется тем, что всё происходящее развёртывалось «за кулисами». Это особенно убедительно, если в деле участвуют представители спецслужб, силовых министерств и ведомств, и т.д. Здесь «туман» и «секрет» становятся чем-то само собой разумеющимся».

Совершенно верно! Вспомните бойкие политические комментарии Сергея Доренко, Евгения Киселёва или Михаила Леонтьева, и вы поймёте, о чём именно идёт речь.

Наконец, последняя цитата из работы Дугина, которая окончательно ставит всё на свои места и подтверждает нашу точку зрения на наличие конспирологического метода как такового: «Политологическая конспирология более рациональна и реалистична, нежели конспирология, привлекающая для объяснения непонятных явлений «сатанинские ордена», «инопланетян» или «оккультные ложи». Но изначальная методология конспирологической конструкции в целом во всех случаях одинакова. Как бы то ни было, конспирология настолько распространена в современном обществе – и как «масс-культура», и как настроение умов, и как структура политологического анализа, и даже как исследовательский метод — что требует внимательного рассмотрения».

И – отношения к себе!

ПОЧЕМУ КОНСПИРОЛОГИЯ ТАК РАСПРОСТРАНЕНА? 

Ещё раз повторим то, о чём уже было сказано ранее: конспирология уже долгие годы очень для многих является синонимом псевдонауки, чего-то несерьёзного, глупого, а подчас — и просто опасного. Однако при всём этом многие из тех, кто сейчас читает эти строки, думается, замечали один занятный парадокс.

В моменты, когда Россия и мир переживает некие сложные времена, когда происходят какие-то непонятные, странные, чрезвычайные, выходящие за рамки обыденности события, увеличивается и количество конспирологических версий, с помощью которых делается попытка объяснить происходящее. Именно в такие моменты в эфире мейнстримовских телеканалов, радиостанций, в интернет-публикациях, видео-блогах, стоящих на «традиционных» причинно-следственных позициях, мы очень часто слышим воистину странные речи.

Многие эксперты, общественно-политические деятели, журналисты, ведущие программ едва ли не через предложение говорят примерно так: «Я не сторонник конспирологии, но...»; «Давайте не будем всё объяснять теорией заговора, хотя...»; «Это всё конспирология и пример несерьёзного подхода, правда…»; «И вот опять, словно из рога изобилия, полился привычный поток конспирологии, однако давайте разберёмся...». То есть конспирологию чаще всего изначально в целом отметают как нечто неправильное и параноидальное, в лучшем случае — отрицают конспирологический подход, так сказать, лишь для проформы, а на практике активно используют именно конспирологические подходы в объяснении тех или иных событий.

Это можно понять. Открыто признаться в том, что конспирология (естественно, при грамотном, профессиональном использовании её методологии) является весьма результативным методом познания мира, может далеко не каждый. Понятно, почему — когда на человека вешают ярлык конспиролога, это грозит ему, как минимум, определёнными репутационными издержками. А на это может пойти далеко не каждый общественный деятель, эксперт, журналист.

Причём, то же самое происходит и в традиционной науке, которая в определённой степени сегодня превратилась в аналог религиозной догмы: то, что в научном мире в силу своего рода «общественного договора» считается невозможным, в принципе не обсуждается, занятие этим считается предосудительным, а отступники мигом предаются в научном сообществе самому настоящему остракизму. Пример? Пожалуйста — проблематика разработки двигателей, основанных на принципе антигравитации.

Считается, что это своего рода аналог попыток создания «вечного двигателя», а потому — вещь в принципе антинаучная и, дескать, спорить тут не о чем. Но при этом напрочь игнорируется тот факт, что многие мировые научно-производственные корпорации (к примеру, такие как американский «Boeing» или японская «Toshiba»), как минимум, с 80-х годов XX века ведут активные работы в этом направлении, причём, об этих исследованиях есть публикации во вполне солидных изданиях.

Но вот вопрос: почему же при таком резко негативном отношении к конспирологии со стороны разнообразного «официоза» конспирологические подходы и теория заговора так распространены? Причём, распространены не только среди людей с невысоким образовательным цензом, не только в бедных странах или государствах, переживающих сложные и резкие социально-экономические изменения, но и среди очень даже благополучных граждан и в очень даже экономически развитых государствах?

Должно же быть этому какое-то объяснение!

Конечно, должно быть. Более того, оно есть.

Если говорить совсем кратко, причина кроется в принципах новой социально-политической формации, основанной на всеобщем избирательном праве, к которой человечество медленно, но верно начало двигаться с XVIII века. Ведь ранее для отдельно взятого человека принцип социального построения государства и взаимных связей в нём людей был понятен (хотя, конечно же, справедливость его у многих вызывала вопросы). На самом верху был Бог, на земле — имеющий божественное происхождение монарх (король, император, царь), чьё божественное происхождение не подвергалось сомнению. Далее шли дворянские сословия разных уровней, духовенство, армия, крестьянство. Многие жители городов объединялись по цеховому принципу, в зависимости от видов деятельности, которыми они занимались. И, в общем-то, всем было понятно, кто на что и почему имеет право, а кто и почему — какого рода обязанности.

Принцип всеобщего избирательного права формально дал всем гражданам равные права и стал приводить к власти наиболее достойных представителей общества (во всяком случае, именно такой принцип декларировался вчера и декларируется сегодня адептами демократии),  а сословно-феодальное, кастовое устройство общество всё быстрее, как считалось, отживало свой век и уходило в прошлое. Однако при демократическом принципе построения социума достаточно быстро стали выясняться и весьма специфические минусы такого структурирования общества.

Что в результате выборов к власти могут приходить далеко не самые достойные, подчас — совершенно неподготовленные люди.

Что сам принцип выборов выстроен зачастую очень странно и лишь формально предоставляет всем гражданам равные права.

Что в результате функционирования демократической модели государственного устройства (республика парламентская или президентская — не суть важно) на важнейшие должности зачастую назначаются очень странные люди.

Что никем не избранные чиновники принимают решения, постановления, распоряжения, которые коренным образом затрагивают интересы огромной массы рядовых граждан.

Что решения эти нередко идут людям во вред. Параллельно начали появляться многочисленные эксперты, комментаторы, общественные деятели, объяснения которых по самым разным поводам зачастую не приводили к ясности, а наоборот — лишь запутывали людей, пытающихся разобраться в том, что и почему происходит.

Следствие не заставило себя долго ждать. Благо, что специфика буржуазных (капиталистических) отношений привела к развитию а) необходимой коммуникационной среды; б) взрывному увеличению пользователей этой среды.

Экономике по мере её развития требовалось всё больше грамотных людей: даже рядовые рабочие на заводах, фабриках и небольших производствах должны были как минимум уметь читать и считать. А увеличение количества грамотных людей неизбежно приводило к росту печатных СМИ (газет и журналов), а также книг — как по количеству, так и по тиражам.

Этим коммуникационным каналом, что вполне естественно, стали пользоваться те, кто пытался с альтернативной точки зрения объяснять происходящие процессы, суть и причины которых для большинства людей, как мы уже говорили, оставались совершенно непонятными.

Без особого преувеличения можно сказать, что именно это и породило к жизни конспирологию, которая и по сей день является наукой эпохи тотального разобщения человечества. «Нам постоянно врут, от нас постоянно что-то скрывают, но можно попытаться понять, что же происходит и почему», — подобного рода тезисы являются своего рода девизом, слоганом конспирологического подхода к пониманию того, что происходит в окружающем людей обществе, но происходит где-то за кулисами, где-то там, куда им ограничен, а то и прямо запрещён доступ.

Можно сказать иначе: капиталистический принцип построения общества, при котором неизбежны разноуровневые и разномасштабные конфликты, является питательной средой для воспроизводства всё новых и новых теорий заговора и конспирологии как методологии, позволяющей объяснять происходящее в рамках той или иной теории заговора.

Вы считаете, что такое объяснение популярности конспирологии необоснованно? Что ж, приведём несколько примеров из истории.

ВЕЛИКИЙ ФРАНЦУЗСКИЙ ИМПУЛЬС 

Ещё в 1792 году Жак-Франуса Лефран (Jacques-François Lefranc; 30.03.1739 – 02.09.1792) издал книгу, которая называлась так: «Завеса, приподнимаемая для любопытствующих, или Тайна революции, раскрытая при помощи франкмасонства» («Le Voile levé pour les curieux, ou le Secret de la Révolution révélé, à l’aide de la Franc-Maçonnerie»). Лефран был явно не одинок в рождении и формулировке теорий конспирологического толка, объясняющих роль тайных сил в подготовке и осуществлении Великой Французской революции 1789-1793 г.г.

Примерно в то же время вышли моментально ставшие бестселлерами книги бывшего иезуита, аббата Огюстена Баррюэля (Augustin de Barruel; 02.10.1741 – 05.10.1820) «Мемуары по истории якобинства» («Les Mémoires pour servir à l'histoire du jacobinisme»). Труд аббата Баррюэля в 4-х томах впервые был опубликован в 1797-1798 годах.

В 1797 году первым изданием вышел в свет не менее знаменитый труд бывшего шотландского масона и профессора натурфилософии Эдинбургского университета Джона Робисона (John Robison; 04.02.1739 – 30.01.1805). Книга Робисона имела длинное и очень говорящее название: «Доказательства тайного заговора против всех религий и правительств Европы, обсуждавшегося на тайных встречах вольных каменщиков, иллюминатов и обществ чтения и т.п., подобранные из надёжных источников» («Proofs of a Conspiracy against all the Religions and Governments of Europe, carried on in the Secret Meetings of Free-Masons, Illuminati and Reading Societies, etc., collected from good authorities»).

Это антимасонское трио (Лефран, Баррюэль и Робисон), по сути, заложили основу конспирологического взгляда на причины Французской революции, ввели в обиход сведения о едва ли не главном координаторе революционных действий – Ордене иллюминатов во главе с Адамом Вейсгауптом.

Кроме того, именно в этих книгах были сформулированы основные теоретические принципы конспирологии и теории заговора, в которых авторы, опираясь в немалой степени на антимасонские публикации в прессе США 1730-1790-х годов, доказывали, что Соединённые Штаты есть самое настоящее прибежище масонства и, как следствие, именно США (особенно с момента провозглашения независимости бывшими североамериканскими колониями Англии в 1776 году) стали, по сути, рассадником всей этой масонской заразы.

Итак, уже в начале XIX века одна из наиболее устойчивых теорий, объясняющих Великую Французскую революцию как продукт заговора определённых сил, во многом сложилась под влиянием этих конспирологических трудов, изданных, как мы видим, более 200 лет назад. Более того, многие изложенные в трудах вышеназванных авторов концепты прекрасно дожили до наших дней, не будучи однозначно как подтверждёнными, так и опровергнутыми.

Сто лет спустя, в начале XX века, любопытный взгляд на причины Великой Французской революции дал французский историк Огюстен Кошен (Augustin Cochin; 22.12.1876 — 08.07.1916), который в 39-летнем возрасте погиб на полях сражений Первой мировой войны. Любопытно, что работы Кошена, посвящённые французской революции, долгие годы игнорировались как французским, так и мировым историческим сообществом и лишь в 1970-х годах они были переизданы французскими историками-ревизионистами — то есть сторонниками альтернативного подхода к изучению причин и этапов осуществления той же Великой Французской революции.

Кошен много времени провёл, изучая провинциальные архивы Франции второй половины XVIII века. В ходе своих штудий он обнаружил удивительную закономерность, которая и позволила ему, говоря о движущей силе французской революции, использовать термин «малый народ».

Кошен пришёл к выводу, что революция как раз и явилась следствием незримой, но чрезвычайно активной деятельности «малого народа» — интеллектуальной элиты французского общества того времени, которая возникла в середине 1750-х годов не без влияния идей французских просветителей. В этих провинциальных интеллектуальных клубах и собраниях, в которые входили местные интеллектуалы, философы, писатели, журналисты, представили масонских структур и прочие, как бы мы сказали сегодня, «лидеры мнений» вырабатывались те идеологические концепты, с которыми спустя несколько десятилетий под лозунгами «свободы, равенства и братства» была свержена монархия Бурбонов и развязан массовый революционный террор.

Кошен полагал, что эти «лидеры мнений» и буревестники французской революции, представители этого самого «малого народа» зациклились на собственных абстрактно-логических построениях. Желая осчастливить французскую нацию в целом, они совершенно оторвались от реальной жизни французского «большого народа» той поры, взращивая в рамках своих дискуссионных клубов особую породу людей — homo ideologicus, которая, как показало дальнейшее развитие событий, мыслила социальными штампами и идеологическими клише. Естественным продолжением дискуссионных клубов «малого народа» стали клубы уже революционные, представители которых от имени народа и осуществили государственный переворот, вошедший в историю под названием Великой Французской революции.

Под нож гильотины революционеры были готовы запустить до половины населения Франции, которое тогда насчитывало порядка 28 млн. человек — надо было изрядно «прополоть» ряды народа, который в основной своей массе, по мнению некоторых лидеров революции (того же Робеспьера), был не готов воспринять идеи революции и ему требовалось на смену новое, должным образом воспитанное поколение французов.

Огюстен Кошен слишком рано погиб, так и не ответив на вопросы, которые и по сей день продолжают задавать внимательные читатели его исторических работ. Главный вопрос — каким образом функционировали клубы представителей «малого народа», готовившие французскую революцию? Очевидно, что их работа чётко координировалась и синхронизировалась. Очевидно, что работа этих достаточно многочисленных общественных объединений требовала не только усилий энтузиастов, но и денег.

Революции без денег не бывают!

Очевидно, что 30-летняя работа представителей «малого народа» должна была подпитываться и подогреваться: ведь, по сути, итогом её стала подготовка боевого и интеллектуального революционного авангарда событий, которые развернулись в 1789-1793 годах и оказали колоссальное воздействие на всё мировое сообщество.

Не зря много десятилетий спустя президент США Франклин Делано Рузвельт заметил, что в политике ничего случайно не происходит — если что-то произошло, значит, так оно и было задумано. Пример с Великой Французской революцией — классическое тому подтверждение. Особенно, если рассматривать её и с альтернативных точек зрения.

… Если мы хотим понять, почему что-то непонятное и странное произошло, как это событие повлияло на общество и что может произойти в дальнейшем, действия напрашиваются очевидные. Надо всего лишь не спешить навешивать ярлыки на конспирологию, как на один из методов познания окружающего нас мира, а использовать её в интересах самых широких групп людей.

Именно этому и будет посвящена работа нашего проекта — интернет-ресурса Conspirology.ru!

Сергей ПОЧЕЧУЕВ, Игорь ОСОВИН 

Статьи по теме: 

«Масоны, рептилоиды, "лунный заговор", плоская Земля и прочее. Исследование газеты "Ведомости" и компании "Медиалогия" от 11 мая 2018 года: почему в России популярность "теории заговоров" выросла в 9 раз?»

Поделиться в социальных сетях