«СВОЛОЧИ» ЕМЕЛЬЯНА ПУГАЧЁВА. Часть 5
Арест Пугачёва в Вольске, а также о роли старообрядцев-раскольников, масонов и франко-османской группы в финансировании пугачёвщины
«Во время пугачёвского бунта, затеянного раскольниками и ими финансируемого, “вольные каменщики” перехватили у “старообрядцев” знамя борьбы с Церковью и Царством, чтобы уже не выпускать его до своей победы в 1917 году. Пугачёв был одновременно использован и масонами, а через них явился орудием чужеземной интриги»
Продолжение. Читать начало.
Итак, в конце ноября 1772 года Емельян Пугачёв прибывает в Яицкий городок. Его цель – найти надёжных людей среди яицких казаков и уговорить их примкнуть к восстанию. Но что-то пошло не так: яицкие казаки ему не поверили и, как пишет Пушкин в примечаниях к «Истории Пугачёва», некоторые из них «хотели было его связать и отвести в комендантскую канцелярию, но он-де скрылся и находится, вероятно, в селе Малыковке». Так оно и произошло.
Вместе с крестьянином Семёном Филипповым и присоединившимся к ним казаком-раскольником Денисом Пьяновым он бежит из Яицкого городка на берега Волги в ту самую деревню Малыковку. Ныне – это районный центр Вольск Саратовской области. Пушкин совершенно верно указывает новое название Малыковки как Волгск, как с 1780 года и примерно до середины XIX века назывался этот населённый пункт.
АРЕСТ ПУГАЧЁВА ПОД САРАТОВОМ И ЕГО ПОБЕГ ИЗ КАЗАНИ
В Малыковке крестьянин Филиппов делает на Пугачёва донос. О Филиппове Пушкин в примечаниях ко второй главе «Истории Пугачёва» делает такое замечание: «Крестьянин Семён Филиппов содержался под караулом до самого 1775 года. По окончании следствия над Пугачёвым и его сообщниками велено было его освободить и сверх того о награждении его, Филиппова, яко доносителя в Малыковке о начальном прельщении злодея Пугачёва, представить на рассмотрение Правительствующему сенату».
Очередной портрет Емельяна Пугачёва, рисунок с гравюры неизвестного художника (из книги М. Жижка, с. 20).
Пугачёва арестовывают и допрашивают с применением пыток. Пугачёв не отрицает, что вёл разговоры о бегстве казаков в Турцию, но утверждает, что говорил он это будучи пьяным, по невежеству, ничего серьёзного не имел в виду, и никаких денег никому не обещал. После чего Пугачёва в ручных и ножных кандалах отправляют через Сызрань в Симбирск (ныне – г. Ульяновск), откуда, без проведения допросов, он транзитом переправляется в Казань, где и оказался 4 января 1773 года. Через три дня Пугачёва доставляют на допрос, на котором он повторяет всё то, что ранее сказал на дознании в Малыковке. Важное обстоятельство: императором Петром III Пугачёв тогда себя ещё не называл и эта тема на допросах не поднималась.
На этом следствие, фактически, было завершено: Пугачёва отводят в тюрьму и более не тревожат. Казанский губернатор Яков фон Брандт большого значения делу Пугачёва не придал, сообщив о нём в Санкт-Петербург лишь 21 марта 1773 года. В своём донесении в первый департамент Сената Брандт предлагал в качестве наказания высечь Пугачёва кнутом и отправить на вечное поселение в Сибирь. Из Петербурга утверждённое решение суда было получено 24 июня 1773 года, в котором, как пишет Пушкин, Пугачёв был «приговорён к наказанию плетьми и к ссылке в Пелым на каторжную работу».
Но было поздно. За три дня до этого Пугачёв сбежал. Побег произошёл при весьма любопытных обстоятельствах. В казанской тюрьме, замечает Пушкин, Пугачёва содержали не строже остальных узников. Об обстоятельствах побега Емельяна Ивановича Пушкин сообщает следующее: «Однажды он под стражей двух гарнизонных солдат ходил по городу для собирания милостыни. У Замочной Решётки (так называлась одна из главных казанских улиц) стояла готовая тройка. Пугачёв, подошед к ней, вдруг оттолкнул одного из солдат, его сопровождавших; другой помог колоднику сесть в кибитку и вместе с ним ускакал из городу. Это случилось 19 июня 1773 года». Следовательно, один из солдат был сообщником Пугачёва.
На самом деле, обстоятельства его бегства из Казани в июне 1773 года были более замысловаты, о чём Александр Пушкин, скорее всего не знал, так как ему не дали возможности ознакомиться с показаниями самого Пугачёва, данными им на следствии.
Яицкие казаки (гравюра с рисунка Вебера, из книги М. Жижка, с. 22).
В книге советского историка Михаила Жижка «Емельян Пугачёв» (а Жижка изучал показания Пугачёва) об обстоятельствах побега рассказано вот что (с. 31). В Казани Пугачёв знакомится с товарищем по несчастью, казанским купцом Парфёном Дружининым, который находился в остроге за растрату казённой соли. Дружинин соглашается бежать с Пугачёвым, которому удалось завербовать одного из солдат охраны – украинца Мищенко.
19 июня Пугачёв и Дружинин получают разрешение сходить в город для «испрошения милостыни» к священнику Ивану Ефимову, который приходился Дружинину родственником. Пугачёва и Дружинина сопровождают два солдата – Мищенко и Рыбаков. В доме у священника Ефимова заговорщики споили Рыбакова и, как куль с песком, закинули его в кибитку, запряжённую лошадьми. Экипажем управлял старший сын Дружинина – Филимон. По дороге беглецы высадили пьяного солдата Рыбакова из кибитки и – были таковы. Это был четвёртый и последний побег Пугачёва из тюрьмы после его дезертирства из армии в мае 1771 года.
Сам Пугачёв на следствии о своём пребывании в Казани рассказывал следующее (Жижка, с. 30): «В оное ж содержание под караулом по порядочной жизни моей, от подаяния собрал около или больше тридцати рублей…». Заметим, что 30 рублей были весьма приличной суммой: на эти деньги можно было купить лошадь. И не одну. Как Пугачёв собрал эти деньги, почему люди охотно ему жертвовали? Вновь – цитата из показаний Емельяна Ивановича: «Многие на меня подавали. Некоторые вдруг по рублю и больше, спрашивая при подаче: – Кто же здесь Емельян Пугачёв? Вот-де ему рубль».
ПУГАЧЁВ И РАСКОЛЬНИКИ
О пребывании Пугачёва в казанском заключении также известно, что он при каждом удобном случае разыгрывал роль мученика и религиозного диссидента. Михаил Жижка (с. 30) об этом пишет так: «В казанском остроге Пугачёв быстро обжился и за короткий срок снискал популярность среди арестованных. В тюрьме он вёл трезвый образ жизни, часто и усердно молился “двуперстным крестом”».
Донская жена Пугачёва, дочь казака Есауловской станицы – Софья Дмитриевна Недюжева – на следствии показывала прямо противоположное (об этом нам сообщает А.С. Пушкин в примечаниях к четвёртой главе «Истории Пугачёва», с. 132-133): «Веру содержал истинно православную; в церковь божию ходил, исповедался и святых тайн приобщался, на что и имел отца духовного, Зимовейской же станицы священника Фёдора Тихонова; а крест ко изображению совокуплял большой с двумя последними пальцами».
Был ли Пугачёв был старообрядцем-раскольником или всего лишь прикидывался таковым? Сложный вопрос. Но то, что он в момент подготовки бунта имел тесные контакты со старообрядцами – доказанный факт. В казанском заключении Пугачёв общался с купцом-старообрядцем Василием Щёлоковым, которого просил о помощи (Жижка, с. 30-31). Что конкретно предпринял Щёлоков – неизвестно. Но спустя неделю после свидания с купцом тяжёлые наручные и ножные кандалы, набитые Пугачёву ещё в Малыковке, были заменены на более лёгкие. А, самое главное, ему было разрешено в сопровождении караула ходить по улицам Казани и просить милостыню.
Нильс Иогансен (фото –
с персонального «Вконтакте»).
Не исключено, что старообрядцы могли принимать участие в финансировании, как минимум, подготовительного этапа пугачёвского восстания. Именно такой версии придерживается обозреватель газеты «Культура» Нильс Иогансен: «Старообрядцы – надсоциальное явление, по сути, русская camorra. Огромная организация с мощным влиянием и строгой иерархией. Более века гонений сформировали законспирированную и боеспособную структуру. Явно или тайно они держали под контролем большую часть российской торговли, им были должны многочисленные дворянские роды. На тайных скитах проживали “лихие людишки” – у организации имелись собственные боевики.
Во внутренней напряжённости были виноваты сами власти. Ещё Петр Первый умудрился сцепиться с силой, победить которую ему было не дано. Екатерина II продолжила гонения этих людей – старообрядцев.
Среди указов Петра III присутствовало и решение о прекращении преследований старообрядцев. Но императора убили, а Екатерина продолжила уничтожать “двуперстников”. Информация о несостоявшейся амнистии всколыхнула “беспоповцев”, и власти пришлось сделать встречный шаг. 15 сентября 1763 года императрица на общей конференции Синода и Сената произнесла речь “О старообрядчестве”. Но дальше этого не пошла – до 1905 года староверов продолжали считать раскольниками».
Скорее всего, старообрядцы могли выполнять роль некоего передаточного звена в финансировании армии Пугачёва, преследуя, при этом, и собственные, далеко идущие цели политического и экономического характера. Всех интересующихся темой старообрядцев и пугачёвской войны я адресую к чрезвычайно интересной работе Н.М. Михайловой «Розыск о расколах», текст которой без проблем можно найти в Интернете. Но вкратце изложу выводы этого исследователя, относящиеся к нашей теме.
В 16-ой главе своей работы («Раскольничьи бунты. 1668-1774») Наталья Михайлова отмечает одну характерную особенность русских бунтов, в том числе – религиозных: они «поднимались не в центральных областях России с исконно православным населением и наиболее обездоленными русскими крестьянами, но на окраинах, заселённых казаками и инородцами, где жизнь была более вольная, более обеспеченная, а население питало традиционную неприязнь к Православной Церкви и Московскому Царству».
РАСКОЛЬНИКИ, МАСОНЫ И ЗАРУБЕЖНЫЙ ИНТЕРЕС: ВЕРСИЯ Н.М. МИХАЙЛОВОЙ
Пушкин, замечает Михайлова, в своей «Истории Пугачёвского бунта» более интересовался участием дворян в пугачёвщине, мало уделяя внимания раскольникам и масонам. Дело в том, замечает Н.М. Михайлова, что масоны в тогдашней России уже имели весьма сильное влияние: «Можно сказать, что во время пугачёвского бунта, затеянного раскольниками и ими финансируемого, “вольные каменщики” перехватили у “старообрядцев” знамя борьбы с Церковью и Царством, чтобы уже не выпускать его до своей победы в 1917 году. И хотя мы заняты выяснением роли раскольников, но нельзя не сказать, что Пугачёв был одновременно использован и масонами, а через них явился орудием чужеземной интриги.
По крайней мере, эту интригу не исключали современники, потому что уж слишком своевременно для врагов России она была охвачена внутренним мятежом. Ведь именно тогда шла победоносная и потому невыгодная для европейских политиков война России с Турцией».
Н.М. Михайлова, говоря о военной карьере Е.И. Пугачёва, отмечает тот факт, что среди окружавших Пугачёва высокопоставленных военных деятелей было чрезвычайно много масонов. Приведу большую цитату из работы Натальи Михайловны: «Когда ему было 17 лет, он был послан, вместе с другими казаками, в Пруссию и служил под началом графа Захара Григорьевича Чернышёва, масона с 20-летним стажем (Русск. Биогр. Словарь). Его сродник, тоже З.Г. Чернышёв, позднее стал декабристом […].Когда началась Русско-турецкая война, он в чине хорунжего служил под начальством графа П.И. Панина, масона и родного брата Великого Мастера Ложи Англии Н.И. Панина, воспитателя наследника престола Павла I.
Можно, конечно, не придавать подобным совпадениям особого значения, но только если не учитывать того, что оба Панина были великими мастерами интриги, плели против Екатерины II заговоры, мечтали усадить на трон Павла и устроить конституционную монархию по образцу английской и что сын П.И. Панина стал инициатором убийства Павла I. С масонской линией в пугачёвщине связан отмечаемый современным исследователем А.С. Мельниковым («К истории Пугачёва», Л., «Наука», 1987) “относительно высокий уровень организации”, который не могли бы обеспечить ни безграмотный Пугачёв, ни его ближайшие помощники, но только те шванвичи – перебежчики из дворян, коих было немало в рядах пугачёвского войска. Кстати, и Шванвич (прототип пушкинского Швабрина) служил под командой того же Чернышёва. А.С. Мельников отмечает следующие признаки внешнего организующего начала:
1) учреждение Государственной Военной Коллегии и Походной канцелярии;
2) распространение письменных Манифестов и Указов, в которых Пугачёв-Пётр III “жалует всех верноподданных вольностью”, отменяет все подати, “понеже каждый восчувствует прописанную вольность и свободу”;
3) зародыши центральной и местных органов власти;
4) наконец, применение в пугачёвском войске воинских знаков, символов и знамён, среди которых было найдено и “голштинское” знамя.
“Голштинское” знамя более всего напугало Екатерину II, потому что указывало на связь затеянного на берегах Яика бунта с Гатчиной, где жил наследник престола, сын Петра III, Голштинского принца. И в Европе, и в России многие политики прекрасно понимали, что такое предприятие, как пугачёвщина, могло быть организовано прямо из Петербурга масонами, мечтавшими с помощью «стихийного бунта» возвести на престол послушного их воле и ими же посвященного в масоны “брата” Павла.
Голштинское знамя образца 1762 года.
Известно, что развитию пугачёвщины будто сознательно очень долго не препятствовали, бунт охватил громадные территории. Но на завершающей стадии её подавления бывший начальник Пугачева, граф П.И. Панин, буквально вынудил Екатерину назначить именно его подавителем восстания. Он надеялся сам схватить Пугачёва и тут же умертвить неугодного свидетеля, но вышло по-другому, и первый допрос с него был снят другим человеком».
Правильно. Первый, кто допросил Емельяна Пугачёва был Александр Суворов. Но об этом расскажем в своё время.
Короче говоря, заинтересованных сторон в пугачёвском восстании было немало: и старообрядца-раскольники, и масоны в лице российской дворянской оппозиции, и франко-османская группа. Всем интересующимся, как я уже говорил, крайне рекомендую ознакомиться с исследованием Н.М. Михайловой «Розыск о расколах».
Даже краткое упоминание о движущих силах пугачёвщины, как мы видим, приводит нас к неизбежному выводу о том, что привычная большинству из нас версия о чисто крестьянском характере войны Емельяна Пугачёва при детальном рассмотрении не выдерживает никакой критики.
Но – вернёмся к нашему герою.
К ТОПОРУ!
Финальная же часть побега Пугачёва из Казани также весьма туманна. Несмотря на данные обещания, Емельян Иванович у села Сарсасы покидает бежавших с ним Дружинина и солдата-украинца Мищенко и подаётся к раскольнику Кандалинцеву, с которым познакомился в Казани, когда тот подавал ему милостыню. На хуторе Кандалинцева Пугачёв прожил до начала августа 1773 года. После чего за 20 рублей он купил у Кандалинцева телегу, запряжённую двумя лошадьми, и отправился на берега Яика к своему знакомому – Степану Оболяеву.
На небольшой умёт (хутор) Оболяева, затерянный в оренбургской степи, Пугачёв прибывает в последних числах августа. Прибывает весьма прилично, не по тюремному, одетый, с запасом продовольствия и лежащим в телеге ружьём. Здесь он начинает встречаться с яицкими казаками, объявляет себя императором Петром III, и через две с половиной недели, 17 сентября 1773 года, с хутора братьев Толкачёвых отправляется в поход на Яицкий городок…
(Читать продолжение)
Игорь ОСОВИН
Карта из работы Н.М. Михайловой «Розыск о расколах».
Книжные публикации
- Жижка М.В. Емельян Пугачёв. – 2-е изд. – М.: Учпедгиз, 1950.
- Павленко Н.И. Екатерина Великая. – 5-е изд. – М.: Мол. гвардия, 2005. – (Жизнь замечат. людей).
- Пушкин А.С. Собр. соч. в 10 т. Том 7. – М.: Гослитиздат, 1962.
Газетно-журнальные и интернет-публикации
- Михайлова Н.М. Розыск о расколах, 1995, глава 16 («Раскольничьи бунты. 1668-1774»): http://www.domarchive.ru/books/raskol/raskol_3/2350;
- Панин П.И.; краткая биографическая справка и портрет: http://ru.wikipedia.org/wiki/Панин,_Пётр_Иванович;
- Пугачёв Е.И.; краткая биографическая справка: http://ru.wikipedia.org/wiki/Пугачёв,_Емельян_Иванович;
- Пушкин А.С. История. Часть вторая. Приложения: http://mreadz.net/new/index.php?id=57117&pages=86;
- «Portal-kultura.ru», 24.09.2013 г.; «А казачок-то засланный? Был ли русским бунт Емельяна Пугачёва» (автор статьи – Нильс Иогансен: http://portal-kultura.ru/articles/history/9622-a-kazachok-to-zaslannyy-byl-li-russkim-bunt-emelyana-pugacheva/)
Фото-источники
- Голштинское знамя 1762 года; фото: http://rus-army.com/visk3/_493.html
